Андрей сказал:
- Чем объяснить одновременность появления в нашей стране вас - под видом туриста и появление в наших территориальных водах существа под именем Заурих? Подводного диверсанта, или, как он именовался, напомню, в конце войны, боевого пловца? Какую очередную диверсию вы задумали?
Хальт ухватился за слова "в конце войны", как утопающий за соломинку:
- Помилуйте, война Гитлера с вами... Это было так давно! Я был юношей. Разве я... вы же разумный человек... Как я могу после стольких лет...
Генерал отошел от окна, его тон внешне был очень ровен, и только Андрей видел, насколько генерал взволнован.
- С помощью Зауриха. Назову лишь несколько преступлений, которыми вы стремились нанести ущерб нашей стране, делу мира. Только последняя диверсия на трансатлантическом кабеле - она одна составляет серьезное обвинение. Серия следующих провокаций: убийство итальянца Вивари, капитана Барсукова, похищения наших граждан. Я уже не говорю о систематической финансовой поддержке фашистских режимов, что само по себе является нарушением международных соглашений, осудивших всякую помощь диктаторско-фашистским режимам. И наконец - новая готовящаяся провокация против нашей страны. И наконец, что должен сделать Заурих? Зачем его вы сюда послали?
Тело стало ватным. Кто мог предать? Или они уже взяли Зауриха? Но это невозможно. К тому же Заурих пока и сам не знает, для чего должен перебазироваться в Черное море. Хальт молчал.
- Хорошо, - продолжил Поеров. - Рассмотрим вопрос с другой стороны. Почему вы, человек весьма состоятельный, даже очень состоятельный, прибыли в нашу страну в составе группы "Интуриста"? Такие люди, как вы, обычно предпочитают индивидуальную программу отдыха. Не потому ли, - Поеров бросил быстрый взгляд на генерала, - что в программу этой интуристовской группы входит посещение музеев и памятников Новороссийска?
- Я хотел уехать из Рима как можно быстрее. Внезапно почувствовал себя хуже, страшно переутомился. Моя жена, она тяжко больна, это обстоятельство отняло у меня последние силы...
- И вы бросили тяжко больную жену, чтобы восстановить силы для ее дальнейшего лечения? Или для того, чтобы запланированные вами события прошли в ваше отсутствие и таким образом не бросили на вас тень?
Хальт медленно покачал головой:
- Я просто хотел отдохнуть. Я устал.
Генерал присел на стул в торце стола и задумчиво проговорил:
- Я вас понимаю. Конечно, вы устали. Заурих - тяжкая обуза. Особенно после того, как он оказался разоблачен.
- Да, - Хальт оживился, - да... Я всегда жалел этого несчастного. Жертва эксперимента врачей-изуверов. Я давал ему приют, как-никак в свое время мы были в одном отряде, а теперь это жалкий, полубезумный человек, которого уже нельзя назвать человеком... Он привязался ко мне. Вы знаете, у него же мания преследования. Он считает, что за ним охотятся дельфины. Я помогал ему. Я не знал, что он делает, его поступки неадекватны... Он крайне одинок. О похищении вашей гражданки я узнал совсем недавно. Она напомнила Зауриху возлюбленную молодости. Я, если бы понял ситуацию раньше, сделал бы все от меня зависящее, чтобы предоставить молодой фрау свободу.
- И вы не знали, что молодую фрау похитили ваши люди?
Хальт пожал плечами:
- Не думаю, что мои люди могли войти в сговор с Заурихом. Заурих вызывал у посторонних лишь ужас, его, естественно, сторонились.
- Тогда скажите, - Поеров и генерал переглянулись, Хальт насторожился, - вы использовали Зауриха с целью личного обогащения?
- Если хотите... - Хальт довольно улыбнулся. - Он как бы платил мне за приют: приносил редкости, ценности моря. Но, простите, какое отношение имеет наш разговор к безопасности вашей страны?
- Самое непосредственное. Заурих пришел в Черное море по вашему заданию. Там, где появляется Заурих, происходят трагедии. Что ему поручено теперь?
- Теперь он ничего не сделает, - Хальт заговорил быстро. - Он не вышел на связь, он не знает... - и остановился. Может быть, Заурих получил задание помимо него? Ведь если этот взрыв произойдет, в диверсии будет обвинен Хальт. Как его будут судить в таком случае? Как военного преступника? Или как шпиона? Смертная казнь или длительное заключение для его возраста равнозначны. - Не могу понять одного, - неожиданно для себя произнес Хальт задумчиво, - отчего
Заурих не вышел на связь? Заурих арестован? - Он посмотрел на генерала.
Тот сложил руки на груди, уселся на стул плотнее, перекинул ногу через колено:
- Если бы так, наш разговор был бы куда проще. Чтобы взять Зауриха, помешать его действиям, мы должны знать, куда именно он направляется. И узнать это мы можем только от вас. Вот почему мы здесь так долго... генерал глянул на часы, - теряем с вами время. Хальт, вы же отлично понимаете, что и о вас, и о Заурихе мы знаем многое. Знаем о ваших связях с неофашистами, масонами, некоторыми спецслужбами. Так что не затрудняйте себя рассказами о личных отношениях с бывшим однокашником. И кстати, если речь пошла о личных взаимоотношениях... Ведь Заурих пришел в Черное море убить вас... - Хальт изменился в лице. - Да, да... Убить за многолетний обман, в котором вы сами дали ему возможность убедиться. Знаете, каким он видел вас, ваш несчастный бывший однокашник? Бескорыстно преданным борцом за нацистскую идею. Заурих считал, что все золото партии, все ценности дна морского он передает не вам, а в надежные руки - то есть в руки прихвостней, последышей, последователей вашего Гитлера. Извините за резкость, я участник войны.
Генерал замолчал. Поеров подхватил его мысль:
- Теперь в глазах Зауриха вы предатель, заслуживший казнь.
- Он сумасшедший... - прошептал Хальт. "Идиот, наивный идиот, - ругал он себя. - Как я мог подумать, что буду здесь в безопасности! Прятался от одних, попал в руки к другим, а третий в это время уже занес надо мной свой кровавый кинжал, и русские знают об этом. Так, может быть, нет худа без добра? Может быть, добровольное признание спасет мне жизнь? Что они мне сделают? Посадят? Но я подданный другого государства, у меня есть деньги, а это значит, могут быть варианты... - И эту мысль сменило давнее: - Зачем, ах, зачем я ввязался в политику. А Зауриха уже не будет... Не будет!" Хальт заговорил: