Позже он перезвонил Кэтрин и приказал усилить работы по дешифровке дневника Дейке.
Пакет от Кэтрин Дуайнер действительно получил к вечеру этого же дня. Аквалангист, отдыхающий на воде. Снято со спины, голова повернута в профиль. Вроде бы обычный аквалангист, в обычном гидрокостюме Но где баллоны с кислородом? И почему на спине такая неправдоподобно огромная свастика? Ну нет, фрау Харуп, эту фотографию размножать нельзя. Дуайнер уже знал, кто изображен на ней: несомненно - сам Хальт.
В темноте Дуайнеру всегда хорошо думалось. Он закрылся от римских сумерек плотными шторами, отодвинул от себя трубку и табакерку, чтобы ничем не отвлекаться, растянулся на кровати и крепко задумался
Начнем, размышлял он, с формулы вечной, как вечен город, в котором она возникла: кому выгодно? Мешало отсутствие маленького факта: кем был Хальт при нацистах. Пришлось все же зажечь свет. Справочник "Кто есть кто" пояснил: Хальт Зигфрид, 1929 года рождения...
Никем не мог быть Хальт при нацистах. Разве что членом гитлерюгенда.
Безусловно, нельзя размножать фотографию, но ее необходимо показать некоему лицу, назовем его герр Икс, который тоже был членом этой организации, скажем, в 1943-1945 годах. Это не проблема. А ведь не случайно, наверное, Хальт держит свои конторы в приморских городах... А если... Что, если Дейке... Догадка прошла по мозгу как молния. Тогда картина складывается во всех деталях. Фантастично, но возможно. Ведь в лабораториях ученых гитлеровской Германии тоже делали атомную бомбу. Где гарантия, что в других лабораториях не производили трансплантации органов? У аквалангиста на фотографии нет баллонов с дыхательной смесью. Ладно, в сторону фантастику, баллоны могли быть куда-то вмонтированы. А Дейке мог просто сделать Хальту обычную пластическую операцию. С другой стороны зачем дорогостоящая операция сопляку? А если она была нужна и сделана, значит, на сопляка ставилось много. Сопляк мог оказаться в основе большого дела. Как бы его назвать? "Финансист", к примеру. Дуайнер обрадовался названию, точно соответствующему его замыслу. На сопляка делалась крупная ставка.
Дуайнер опять заглянул в справочник "Кто есть кто". Свое дело Хальт завел в 1950 году. Что ж, разумно не демонстрировать свои возможности сразу же после... Разумно. Он, Дуайнер, поступил бы так же: зачем высвечиваться? Далее. Источник состояния ясен: море. А где гарантия, что не на дне захоронены фонды НСДАП? Но там, на дне моря, и без этих фондов есть что пустить в оборот! Дальше: диверсии. Кому выгодно? От догадки Дуайнера обдало жаром: тайные преемники... Хальт среди них?
Размышляя, Дуайнер все больше склонялся к мысли, что должен переговорить с Плетневым. Повод есть - и отличный: похищение советской гражданки. Получить показания Плетнева в расследовании дела об убийстве Вивари - дело техники. Поэтому Дуайнер не остановился на этой мысли. А вот разыскивая жену штурмана Баранова, русские или итальянцы выйдут на Хальта. Впрочем, подумал Дуайнер, если русские целиком положатся на итальянскую полицию, Баранов не скоро встретится со своей супругой. Скорее всего русские примут свои меры. Стало быть, сейчас самое время выработать план, включающий два основных пункта: доказать Хальту, что он у него, Дуайнера, в руках, это во-первых, нет, пожалуй, во-вторых, а во-первых - все-таки непосредственно самому выйти на Хальта, но так, чтобы тот до решающей минуты ни в чем не заподозрил для себя неладное. Значит, надо самому искать русскую? Как? Ну, ищут же ее... итальянцы, тут он, несомненно, будет знать о каждом их шаге. Надо знать и о каждом шаге русских. Не то Хальт может оказаться в их руках раньше, чем он, Дуайнер, доберется до него. А тогда прощай все мечты. Поэтому нужно попытаться наладить контакт с Плетневым. Наконец, контакт с мафией. У той свои дела, и кто знает, насколько они перепутаны с делами Хальта.
Что же представляет собой, раздумывал Дуайнер, Хальт. Хальт-миллионер, подмявший под себя фашистские деньги, вряд ли стал бы обзаводиться компаньонами, ему куда больший резон работать в одиночку, не афишируя источников своего богатства. Хальт-подрывник одиночкой быть не может, потому что тут уже политика, которая в наше время не делается единицами. С кем же в таком случае сотрудничает Хальт? Почему он уехал из ФРГ? Там его карьера складывалась вполне благополучно. Может быть, чтобы стать ближе к сообщникам - или хозяевам? Кто они? Неофашисты? Дуайнер не считал их реальной силой. Масоны! Вот кто вхож в правительственные круги. Если Хальт с масонами, это удача. Потому что с ними, а точнее, над ними - руководство, которому подчиняется и сам Дуайнер.
Терять время было не в правилах Дуайнера. Джакомо Перчини лет семь назад держал в Лас-Вегасе игорный дом. Но дело не пошло, и, хотя Перчини не разорился, казино он продал и вернулся на родину. Дуайнер знал, что в Неваде Перчини был осведомителем спецслужб. Знал, что сейчас он содержит в пяти километрах от Рима рыбный ресторан. И, решив заодно поужинать знаменитым салатом "фрутто дель маре", Дуайнер поехал к нему.
Салат превзошел все ожидания, но Дуайнер потребовал хозяина таким тоном, что официант побледнел, залепетал что-то о качестве их кухни Дуайнер не разобрал.
- У меня к тебе, - сказал Дуайнер, когда они с Перчини уединились в маленькой комнатке, увешанной плюшевыми портьерами, - только один вопрос. К утру я должен знать, что с русской из Флоренции, той самой, о которой трещат все газеты. Жива ли она и где находится. Я это должен знать к утру. У тебя ночное заведение?
Итальянец неопределенно хмыкнул.
- Значит, я буду твоим клиентом до тех пор, пока вместе со счетом ты не принесешь мне информацию.
- Ба! - Перчини пожал плечами. - Сеньор Дуайнер слишком плохо думает обо мне. Я не якшаюсь со всякой мразью.
- Я знаю, с кем ты якшаешься. Тебе придется платить? Впишем в мой счет.
- У меня семья... - опять пожал плечами итальянец.
- Я не заставляю тебя вытаскивать девчонку из могилы или из тюрьмы. Только информация. Ты знаешь Хальта?
- Немца? - На остром, черном от солнца и густых бакенбардов лице Перчини появился неподдельный испуг. - Он был у меня... Месяц назад. Больше я его не видел.