— То есть, тебя ничего не напрягает?
— Глянь на их позы и то, как их прижало камнем. Тела принесло течением сверху, откуда мы пришли, когда вода была высокой. Так что не особо.
— Но…
— Трупы принесло из замка. Вот если бы туда пошли, я бы начал волноваться, — Тоомаш подошел к одному из скелетов и взял в руки желтый череп. Рядом валялась нижняя челюсть, ее он тоже подобрал и составил этот зловещий конструктор. — Привет, я Ëр! И я инструктор по танцам. Думали ли вы научиться двигаться как профи? Все откладывали на потом, да?
— Румар…
— Не беда! Даже смерть не является оправданием! Мы научим вас, ведь впереди целая вечность!
Чревовещатель из Тоомаш получился что надо. Только злое у него веселье, нездоровое. Немного пугало.
— Это не смешно!
— А ты не занудствуй. А то на серьезных щах тут с ума сойти можно, мне ли не знать.
— Это же были люди!
— Были. Но я не против, если когда-нибудь и мой череп доставит кому-то радость. Я готов стать сувениром. В конце концов, это всего лишь запчасть давно вышедшего из строя механизма.
Опять одухотворенного Тоомаш на «глубокие» мысли потянуло. И зла в них не было, как могло показаться, только желание пообщаться с миром.
Признаться, дурной пример заразителен. Человеческие останки Мири трогать не хотела, но в углу лежал неплохой череп какой-то собаки. В свете фонаря он казался таким загадочным, таинственным.
Мири потянулась к нему, желая провести пальцем по пустой глазнице…
Удар!
Она вскрикнула, не сразу сообразив, что произошло. Посмотрела на возникшего перед ней Тоомаш и на улетевший в стену череп. В свободный полет он был отправлен метким ударом ботинка.
Стукнувшись о камень, череп словно вспыхнул зеленым пламенем. Лишь на мгновение, затем он упал и продолжил свое существование в виде безобидного куска кальция.
Тоомаш сейчас выглядел пугающе: ни следа веселости на его лице не осталось. Румар зло и сосредоточенно смотрел на череп, затем перевел взгляд на Мири.
— Жить надоело?
— Тебе можно, значит играть с костями, а мне нет?
— Тут горы костей, играй на здоровье. Но почему ты выбрала именно этот!? — Румар зажмурился. — Я впервые увидел развитие событий столь четко. Это череп проклятого, было бы очень, очень плохо, коснись ты его! Все, пойдем, мне теперь тоже здесь не нравится.
— Да неужели? — проворчала Мири, когда Румар уже тащил ее по туннелю, крепко сжав руку.
До самого конца они шли в тишине, и лишь заприметив впереди просвет, такой долгожданный кусок ночного, затянутого тучами, неба, Тоомаш облегченно выдохнул.
— Выбрались, хвала богам. Без приключений, и на том спасибо.
Мири светила под ноги. Грунт тут коварен: на скользком иле попадались острые камни. Путь можно преодолеть, перепрыгивая с глыбы на глыбу, но в нескольких местах все равно пришлось влезать в грязь. И тут Мири замерла, осветив участок на земле перед собой.
— Румар, тут следы ног. Маленьких. Возможно, они принадлежат дочери графа. Она тут была.
— Похоже на то… смотри, вот еще несколько!
Внимательно глядя под ноги, обходя чужие следы, напарники дошли до конца туннеля.
Но путь на свободу преградила чья-то тень.
Мири подняла голову и в ужасе замерла, осознавая свое положение.
У них нет огнемета или ружья, нож вряд ли окажется полезным, а здоровенная, злобно скалящаяся белоснежная псина недвусмысленно намекала, что просто так пройти она не даст.
Невероятно длинноногая гончая скалила черную пасть на уровне груди Мири.
Чудовище клацнуло частоколом черных зубов, злобно зарычало и напало на Мири.
Она зажмурилась, приготовившись к острым зубам в своем теле. Ее в детстве кусала собака, это было очень страшно и больно. Но та дворняжка и рядом не стояла с этой злобной демонической тварью.
Звонкий удар. Точно металлом по металлу.
Мири осторожно приоткрыла глаз, и обнаружила перед собой Румара. Огнемет, может, и пришел в негодность и не выдавал струю огня, но по-прежнему оставался тяжелой железякой на руке. Используя ее как утяжелитель и броню, Тоомаш заехал твари в морду.
Псина отшатнулась, остановилась, начала трясти головой и пытаться зажать лапами уши.
Зверь словно боролся с чем-то внутри себя, скулил и подвывал, яро мотая головой, не обращая внимания на невольных зрителей.
Внезапно зверь замер и выпрямился, посмотрел черными глазами на людей осознанно, спокойно. Оно открыло пасть.