А Румар орал на нее, не особо сдерживаясь в выражениях. Потому что негоже потратить десяток патронов, и ни разу не попасть. Что это за развлечение такое, если ни одна голова не разлетелась кровавыми ошметками по округе? Ее напарника это крайне огорчало.
Зато Мири научилась заряжать ружье.
Зверь-авто нарезал по поляне круги, сбивая убегающих во все стороны мертвяков. Некоторые гнилушки натыкались на шипы бампера и катались вместе с Румаром и Мири.
Трудно было не обратить внимание на их регенерацию: раны мертвецов пытались затянуться, от этого тела не упокоенных постепенно и соскальзывали с шипов.
Мотор ревел. Грязь от буксующих колес разлеталась во все стороны, она налипала на серо-зеленые лица с облезающей вздутой кожей и впадшими глазами. Машину мотало, и руки невольно тряслись, когда Мири пыталась зарядить ружье, по грудь высунувшись в люк. Так у нее из пальцев выскочила еще пара патронов.
— Стрельба — явно не твое, — ворчал Румар, пока Мири пыталась взять себя в руки. Ночной воздух ударял на скорости по лицу, холодил кожу. Мири отплевывалась от волос. Постепенно страх перед неизвестной жутью испарился, уступив место какому-то злому… азарту?
С ужасом Мири осознавала, что происходящее вокруг вписывается в пределы нормы и не доставляет каких-либо душевных терзаний. Она и не заметила, как перешла в это маниакальное состояние и начала наслаждаться происходящим. И наконец-то начала попадать по гнильцам.
— Может, что-то другое есть? — уточнила она у водителя. Вдруг, с другим оружием получится прикончить кого-то? Вернее, подстрелить, если этих гадов убить до конца невозможно, как сказал Румар. Ей просто захотелось разнообразия.
Напарник понимающе ухмыльнулся, поддал газу и едва не въехал в дерево. Удар пришелся вскользь, поцарапало кору шипами, да и только. На стволе остался след, словно от звериных когтей.
Мири ругнулась: перед лицом возникла ветка. В последний момент неудачливый стрелок успел спрятаться в люке и выдохнуть.
Румар отчаянно веселился: еще никогда Мири не слышала столь звонкого, искреннего и безумного смеха. Даже музыка не нужна — трек со смехом Румара глушил песни по радио и добавлял происходящему необходимые нотки пикантного помешательства.
Парень указал на другую штуку в коробке. Громоздкую, тяжелую, совсем не похожую на ружье. Мири молча подала Румару железку с кучей трубок. Он что-то проверил, кажется, уровень топлива на панели оружия. Опустил на нос солнечные очки. Ударил по тормозам, щелкнул предохранителем и, высунувшись в люк, стал поливать недруга напором пламени.
Мертвецы интересно горели: сперва Мири казалось, что мокрое и гнилое тело огонь не возьмет, но жар быстро высушивал склизкие тела, и гнилушки начали вспыхивать как спички.
— Хватай огнетушитель. Пошли!
— Туда? В наружу? — неподдельно удивилась Мири. Покидать автомобиль в таком гиблом месте она не собиралась, оттого ее голос прозвучал испуганно и как-то жалко.
— Тут торфянник. Уверена, что хочешь, чтобы горящие мертвяки в него полезли?
— Хм. Если это уничтожит всю дрянь в округе…
— Знаешь, для милой девочки ты слишком кровожадна. Тут обитает много белочек и зайчиков. Подумай о них. Возьми, чтобы было спокойнее!
Румар протянул ей ножны с тесаком, и Мири не задумываясь прицепила их к поясу.
Тоомаш схватил огнемет, а затем лихо выскочил из машины. Оставалось только идти за ним, сжав в руках огнетушитель.
Те мертвецы, что попали под колеса смерти, частично раздавленные, но оттого не менее подвижные, пытались ползти, утягивая за собой зловонные потроха, перемазанные илом. А еще там что-то копошилось. Вонь стояла невыносимая. Мири старательно сдерживала рвотные позывы, стараясь ни о чем таком не думать.
«Интересно, а они доедают своих сородичей? И какие они на вкус друг для друга?».
Мысли сильнее желудка. Просто невольно представив карпаччо из мертвяка, Мири тут же вырвало на одну из туш.
— Эй! Ты чего? — не понял Румар.
Он поливал огнем, словно садовод из шланга свои любимые цветы, раздавленные тела мертвяков. Их моментально высыхающая кожа издавала звук, похожий на писк, покрывалась волдырями и затем трескалась с характерным хрустом. Сами мертвецы издавали очень тихие звуки, похожие на среднее между хрипом, бульканьем и шипением. Разбухшее горло мешало поступлению воздуха в легкие.