А Мири он во сне больше не видел. Она тайком забрала у него фенечку и словно оборвала с ним контакт. Но малявка точно жива, Румар это знал. И нашел бы ее, если бы мог уйти отсюда!
Несколько дней спустя, Румара, наконец, отсоединили от приборов, сняли капельницу. Он был все еще очень слаб, но больше не мог лежать, поэтому преодолевая головокружение, мерил шагами палату.
Находиться тут невыносимо. Вид из окна на город скучный, по телевизору тоже нечего смотреть. Отвлечься от раздирающих сознание мыслей не получалось.
К нему приходили друзья, заглядывали знакомые, довольно часто приносили что-то люди отца. Благо, больше никто ничего плохого больному не говорил. И так хватило.
Очередной стук в дверь отозвался ударом сердца. Стук какой-то необычный…
— Войдите.
Воровато оглядываясь, в палату вошла она. Пышная черная шевелюра с кучеряшками, в противовес ей — белоснежный халат. И очки с обычными стеклами в толстой оправе. В толпе узнать Мири было бы тяжело.
— Парик? Серьезно? — Румар, не сдержавшись, засмеялся. Осторожно, но искренне. — Ты играешь в шпиона?
— Да, наварное.
Они метнулись навстречу друг другу и обнялись в центре палаты. Румар сжимал ее, возможно, слишком сильно, но она не возражала. С ее появлением сразу стало спокойнее.
А еще от нее сильно пахло костром.
— Я рад тебя видеть, только не понимаю, почему ты пропала и что значит этот маскарад?
Мири потянула к кровати, они сели на край.
— Многое должна сказать. Готов выслушать?
— Если стоит выбор между однозначной правдой и сводящими с ума домыслами, то выбор очевидный. Рассказывай, что бы это ни было.
— Тогда к сути. Я ухожу.
Не этих слов он ждал, хотя дурное предчувствие не давало покоя долгое время.
— Ты, типа… бросаешь меня? Серьезно?
Мири вздохнула и отвела взгляд. Неужели ей на это нечего ответить? Почему она так поступает с ним, Румар сделал что-то не так? Ему казалось, они поладили, смогли понять друг друга, стали ближе. А еще он привык к этой малявке. А она решила окончательно разорвать его сердце на куски. В прямом смысле слова. Оказалось, не фигура речи, а реальная опасность. Румар и не подозревал, что такое может произойти с ним.
— Прости. Но такова плата за твою жизнь. Брошенный, но живой — лучше, чем наоборот. Я, знаешь ли, тоже не в восторге от происходящего.
— А я в восторге, да? — не выдержал Румар. — Я смотрел на скелет родной сестры, с которой эти уроды неизвестно что делали все это время! Я не узнаю об этом. И много чего не узнаю. Как она жила, хотела ли вернуться назад. Как она погибла, страдала ли? А ты? Ты просто сводила с ума всеми ужасами, что тебя окружали, а ты их в упор не видела. А я чувствовал, всегда ощущал угрозу, но ничего не мог с этим сделать, это сводило с ума! И хоть бы раз ко мне отнеслись с пониманием, а не вертели пальцем у виска. Я же псих конченный, поехавший, что с меня взять, да?
— Так, тише. Тебе нельзя.
— Да плевать! — взорвался Румар. — Всем друг на друга плевать! Я думал, ты сможешь понять меня. А ты отталкиваешь меня в такой момент, когда действительно нужна твоя поддержка? Знаешь, что? Ты бежишь от проблем. А я для тебя всего лишь проблема. Как и для остальных.
Мири виновато вжала голову в плечи. Румар запоздало осознал, что кричит на нее. Осадил себя. Совсем не круто так срываться на маленьких.
— Прости, — растерянно пролепетала она, отводя в сторону свои таинственно-синие глаза.
Не, на эту малявку и вправду тяжело злиться. Даже когда она едва не перерезала ему горло. Выглядела слишком напугано и невинно. Как она это делает?
— Да ладно. Сам виноват. Как и всегда.
— Это как посмотреть.
И вот тут она рассказала о том, как заключила сделку с Охотниками в обмен на спасение Румара. Они находились слишком далеко от города, это сыграло роковую роль.
Легче не стало, скорее наоборот. Тоомаш втянул малявку в эту передрягу, пробудил ее способности, и из-за них теперь у нее серьезные проблемы с представителями магически одаренного народа.
— Мы несколько дней находились на берегу, прибирали за бычком, который оказался келпи, пытались выяснить личности погибших. Кстати, тот старик, который жил на берегу, это именно он пожертвовал собой, чтобы призвать Охотников. Они сказали, это какой-то мудреный ритуал, а Марвий, вроде как, имел связь с Охотниками. А еще я говорила с отцом…
— У нас с тобой это не очень приятные разговоры, да? — усмехнулся Румар.
Мири нахмурилась, почесав переносицу. Очки ей мешали, но она объяснила, что маскируется для того, чтобы в ней не увидели Охотника. Под париком она теперь седая.