— Ну, класс…
— Выдохни, пока что я не стану сильно волновать тебя. Диагноз у тебя неутешительный. Ты сперва должен встать на ноги.
Неожиданно приятные слова. Впервые за много лет Румар слышал что-то столь трогательное от родителя.
Обычно, его существование доставляло отцу лишь раздражение, а тут такое. Неужели, он все-таки видит в нем пользу? Или дело в графе?
— Я все же хочу знать, что произошло.
— Хорошо, так и быть, — снисходительно усмехнулся отец. — Граф посетил меня лично.
— И как он тебе? — не выдержал и задал вопрос Румар. Его неуемное любопытство родителю не нравилось.
— Не перебивай!
— Прости.
— Он сказал, что благодаря тебе, город был освобожден от опасного демона. И даже не одного. А еще в красках расписал твою деятельность… — отец, будто припоминая что-то неприятное, поморщился. — Скажем так, я согласился пересмотреть свои взгляды.
Румар даже не представлял, что такого показал и сделал граф, но, зная сдержанность отца, там произошло нечто из ряда вон. И он не расскажет об этом. Характер графа… вряд ли отец при общении с ним выглядел достойно. Но это так, мелочи.
— Ты получишь финансирование на свое… хобби.
Что это? Неужели признание? После четырех лет упрашиваний и унижений? Нет музыки прекраснее на свете, чем эти слова.
Румар старался не проявлять эмоций, но аппарат предательски ускорил писк. Отец на это хитро прищурился.
— Да, потрясающая вещь.
Румар порадовался триумфу, ведь на такое щедрое подношение он не рассчитывал. Об этом он мог только мечтать. Отстрелом нежити он занимался исключительно на свои карманные деньги.
Момент радости длился недолго, Румар быстро поник, отвернулся к окну.
— Не нужно, я завязал.
Повисла нехорошая пауза.
— Не понял.
— Все кончено.
— Поясни.
Отец был беспощаден. Говорить о случившемся крайне тяжело, Румар из последних сил терпел, чтобы не сорваться.
Он рассказал о том, что нашел сестру. Что все это время, занимался ее поисками. Раньше Румар собирался охотится на кочевников, чтобы найти Данну, ведь знал, что она у них. На гнильцах он просто тренировался стрелять, их он встретил случайно и немного увлекся. Игра переросла в нечто большее, но все это было только ради сестры. А ее больше нет. Поэтому больше и нет смысла заниматься всем этим.
— Ты не бросишь начатое. Я тебе этого не позволю.
Теперь в голосе отца появилась угроза. Все это давило, невыносимо давило. Румар прикрыл лицо одеялом. Отец неумолимо напирал.
— Я давно понял, что дочь не вернуть. Но твоя вера поистине поражала. Меня это восхищало, правда, — смягчился родитель. Но Румару было уже все равно, лишь бы отец быстрее ушел. — На самом деле я боялся всего того, с чем ты связался. Нет, не так, я до сих пор не могу это принять.
— Я устал. Оставь меня, — шипел из-под одеяла Румар, но отец оставался непреклонен.
— Это я сжег наш дом.
Нет, этот человек, определенно хочет ему смерти! Говорить о таких вещах столь спокойно, когда Румар едва справляется. Аппарат просто изошелся на противный визг, а внутри все жгло злым пламенем праведного гнева.
— Я сжег дом вместе с твоей матерью. Вернее, тем, что от нее осталось.
— Ты говорил мне, что она болела и ей нужен покой, — еле произнес Румар. Отец много чего говорил, на самом деле. Что дом подожгли злые конкуренты, например. Он столько лет врал?
— Так и было, поначалу, — спокойно заявил Тоомаш старший. — А затем изменилось ее поведение, она гнила заживо. И перестала узнавать меня. Стала неконтролируемо агрессивной. Ее пришлось держать привязанной к кровати. Я признался себе, что все кончено, когда было слишком поздно и от ее черт лица мало что осталось. Я не мог ее убить: она получила несколько ножевых ранений, я всадил ей в голову целую обойму, но она продолжала регенерировать и пыталась нападать. Поверь, это страшное зрелище, я ведь любил ее больше жизни. Поэтому я запер ее в комнате. И поджег дом, чтобы ее страдания прекратились. Это была моя первая встреча с нежитью. И я очень надеялся, что последняя. А каково мне было узнать, что ты в шутку решил гоняться за мертвецами в качестве «живых» мишеней? Ты отказался прекращать это безумие, поэтому я заранее смирился с тем, что от тебя придется избавляться так же, как и от Геры. «Шалаш» был подарен тебе как раз на тот случай. Но теперь ты зашел слишком далеко, о тебе и твоих школьницах заговорили в народе. Не без помощи графа.
— Ты упустил момент, когда умерла мама? Как такое вообще возможно?
— Возможно. Я не стану отвечать на этот вопрос.
— Ясно. Уйди.
Отец помолчал немного, затем спешно и сердито покинул палату, оставляя Румара наедине со всеми мыслями и образами, которые теперь накладывались на пережитое.
Тут же пришла медсестра и вколола что-то. И захотелось спать.
Дагмар, Лира и Тамари пришли на следующий день. Румар к этому времени окончательно потерялся между реальностью и сном, ведь там он снова куда-то шел. И получал странные записки. Удивительно, что у него получалось читать их во сне.
— Вот ни на минуту одного нельзя оставить, вечно ему надо вляпаться во что-то, — причитал Дагмар. Белый халат на нем смотрелся хорошо, образ безумного ученого ему бы подошел. Чокнутый профессор и две знойные ассистентки — компашка внушала, было чем гордиться.
Румар от хихиканья воздержался, но широко улыбнулся.
— Я такой, ага. Что бы вы без меня делали? Скука смертная, да?
Лира мечтательно вздохнула и, подсев к Румару поближе, взяла его за руку и, мягко поглаживая, начала свою речь. Ох, Тоомаш это в ней обожал.
— Что может быть чудеснее утренней воскресной прогулки по лесу? Вдыхать аромат таежного дерна, сырой травы и последних грибов. Ведь это так прекрасно, с пакетиком и ножичком побродить между деревьев, послушать птичек, расчленить и сжечь чье-то жирное тело…
— О, вы нашли официантика?
— Нашли, ага, — подтвердила Тамари. — Любопытное месиво получилось. Это же не ты его так?
— Ну не-ет, что ты! Разве это на меня похоже?
— Как бы тактичнее сказать… — задумчиво протянула Тамари. — Почерк отличается. А вот стиль — четко отмороженный. Только убираться потом долго. Так что возвращайся к огнеметам, они почище работают. Я, кстати, придумала с нашим малышом кое-чего, ты точно оценишь!
— Вау…
— Что-то не вижу азарта и восторга. Где? Где наш бравый лидер? — возмутилась Тамари. Как-то наигранно, что ли.
Что-то не так. Румар пытался сообразить. Друзья вели себя неправильно, странно переглядывались, неоднозначно кивали друг другу, словно что-то от него скрывали. Он это болезненно остро ощущал. Но что?
После долгого забвения и лекарств, мозг не мог сосредоточиться на чем-то, мысли плавали, обтекая острые углы. Острые углы…
— А где Мири, она не приходила?
Как-то совсем подозрительно переглянулись друзья в очередной раз. Вот оно.
Да, точно, она же была с ним! Она не могла его просто бросить умирать в пещере.
Правда, теперь даже не пришла навестить. Загадочная.
Может, хочет одна прийти или просто чем-то занята и заглянет, как освободится? Она по любому, очень волнуется из-за пережитого…
— Ты, главное, не нервничай. Тебе нельзя, — мягко напомнила Лира. Ох, не нравилось Румару все это.
— Говорите.
— Мы не знаем, — выдержав ненормально длинную паузу, произнес Дагмар. Румар тут же потянулся к телефону.
— Бесполезно. Ее телефон я нашел у тебя в кармане, когда мы приехали за тобой. Оставлю тебе его на тумбочке. Она была с нами, как и двое каких-то странных типов, которые что-то делали с тобой всю дорогу. А нас не подпускали. Спорить с ними не получилось. А потом, когда мы доехали до города, тебя перехватила скорая, и в суете мы не заметили, когда Мири ушла.
— А дома ее нет?
— Нет. Я встретил ее мать, но она не отвечала на вопросы. Кажется, она переезжала. Всюду сложенные коробки были. Возможно, произошедшее семью очень напугало, поэтому они и сбежали.