- Так делай, – отмахнулся Дима. – Кто не дает?
- Ты реально дебил или притворяешься? Она беременна! А это значит, что у нее есть молодой человек!
- Чтобы забеременеть, необязательно иметь молодого человека.
- Ага, – Нагиев кивнул. – Будет достаточно Святого Духа. Слушай, вы же такими искренними друзьями были, вашей дружбе многие завидовали. Ну неужели ты смог так ее возненавидеть? Причем, виноват-то ты. У тебя слишком длинный язык!
Дима перевел взгляд на Пелагею, которая о чем-то беседовала с Полиной. Он задумался.
- Поль, а чего к тебе Билан-то пристал? – спросила Гагарина, сделав очередной глоток вина.
- Идиот потому что. Думал, что я вино пью.
- О-о-у, – присвистнула подруга. – Забо-о-о-т-а-а... Небезразлична ты ему, Поля.
- Ага, конечно, – Поля начала теребить край своей кофты. – Небезразлична, – задумчиво повторила она. – Гагарина, ты же, кажется, немного вина выпила, а сидишь и несешь всякий бред!
Полина закатила глаза.
- Нет, Поль, я не несу бред. Присмотрись к нему. Как ни крути, но он отец твоего ребенка.
- Он просто донор, – устало перебила Пелагея. – Это стечение обстоятельств. Просто совпало.
- Поль, ну неужели ты не скучаешь по нему? – не унималась она. – Раньше я только и слышала: Дима то, Дима се, лучшие друзья!.. А теперь?..
- Что теперь?
- «Идиот, кретин, ненавижу его». Ребят, одумайтесь! Вы же поругались из-за такой ерунды!
Пелагея пожала плечами.
- А-а-а, я должна была промолчать, да?
- Поль, ты как маленькая девочка! Обиделась из-за того, что тебя дурочкой обозвали.
- Закрыли тему.
- Тему-то мы закроем, – Гагарина вздохнула. – Вот тебе двадцать девять лет, а ведешь себя хуже пятнадцатилетней девочки! Ханова, мужчин, готовых принять женщину с ребенком, очень мало! Одумайся!
- Да-да-да, – закивала Поля, – конечно.
- Что «конечно»?
- Ничего! Нахер иди, Гагарина.
- Я-то пойду, только ты потом не страдай, хорошо?
- Хорошо.
Пелагея посмотрела в сторону и встретилась со взглядом Билана. Она неопределенно дернула плечом, с которого сползла ткань ее кофты. В их глазах горел огонь ненависти.
Комментарий к Глава 9. Поздравляем! Приветствую критику только в мягкой форме, укажите все недостатки работы.
====== Глава 10. На память о дружбе ======
Пелагея читала журнал за столиком в небольшом кафе, неспешно попивая горячий сладкий чай. Она подъехала к Останкино раньше обговоренного времени, потому что не любила опаздывать. Время, которое оставалось в запасе, всегда играло ей на руку: она могла привести себя и свои мысли перед репетицией в порядок, подготовить речь, понять, в каком ключе лучше будет вести беседу с участниками. Перед детьми всегда появлялась спокойная и уравновешенная наставница, которая подходит к работе со всей серьезностью, что частенько выбивало участников из колеи. Если в жизни они привыкли видеть ее жизнерадостной и веселой, то на репетициях об этом можно было забыть. Работа есть работа.
Пелагея вошла в здание вслед за какой-то девушкой и сразу почувствовала рабочую атмосферу.
- Всем привет, – подмигнула Поля ребятам, стаскивая с шеи шарф.
Дети поприветствовали наставницу долгими объятиями, и девушка заняла свое место в красном кресле.
Блондинка растерянно смотрела на участников, поющих на сцене, и совершенно ничего не понимала. Почему у них не получается петь чисто? Откуда взялись эти фальшивые ноты, когда прежде они исполняли эту композицию безупречно?.. Пелагея нетерпеливо замотала головой. Она была недовольна.
- Милые мои, – обратилась она к ним, – соберитесь, пожалуйста! Я же не требую от вас сделать что-то такое нереальное, просто спойте мне хорошо, знаете, как в последний раз!
Дети недоуменно уставились на наставницу, не понимая, что ее не устраивает. Ведь им казалось, что они спели неплохо. Они молчали, опустив глаза на пол.
- Если дело так пойдет дальше, то что мы будем делать в следующем этапе, а? – продолжала Поля, нахмурившись. – Что мы будем делать на сцене? Позориться все вместе?! Сергей Сергеевич, – обратилась она к Жилину, – пожалуйста, давайте еще раз. Соберитесь, ребятки!
Девушка молча сидела в кресле, наблюдая за стрелкой наручных часов. Прошло уже двадцать минут, а фальшивить так никто и не перестал. Каждая секунда сеяла в ней каплю раздражения, отчего дети насторожились. Пелагея поймала себя на мысли, что если ситуация не изменится, то продолжать репетицию не получится. Но она ничего не делала, а только сидела, сжимая подлокотники кресла, и наблюдала за неумолимым бегом времени, вслушиваясь в каждую нотку.
Она отвела взгляд, закусив губу. У нее зашумело в ушах, она почувствовала, будто из нее выжимают все соки, не давая восстановить силы и нервы.
- Хватит! – воскликнула Поля, вскакивая с кресла. – На сегодня все, – она направилась к выходу. – Нет, это никуда не годится! – вдруг сказала блондинка, обернувшись к участникам. – Куда делись те дети, которых я набирала в свою команду? Если вы не умеете петь, скажите, зачем пришли на этот проект?! Чтобы опозориться? Действуйте! Вы отлично справитесь с этим! Если вы продолжите работать точно в таком же духе, я думаю, что все так и будет! Все свободны!
Светлана Геннадьевна, стоявшая на пороге, поперхнулась от услышанного.
«Как же мне все это надоело», – сжав зубы, подумала Пелагея и спешно покинула репетицию, оставив мать и участников в полном изумлении.
Уже в гримерке она поняла, что поступила неправильно, что не должна была говорить столько неприятных слов в адрес маленьких детей. Да она и не считала, что они не умеют петь. Она не знала, что заставило ее так холодно разговаривать с ребятами. Каждая частичка ее души требовала встать на колени и умолять их простить ее. Каждый звук, доносившийся с павильона, прожигал Полино сердце насквозь.
В гримерку вошла мама, смерив дочь укоризненным взглядом.
- Что ты делаешь? – крикнула женщина, подходя к Пелагее. – Ты совсем с катушек слетела, что ли? Ты как с детьми разговаривала?
Девушка напряглась, с опаской взирая на Светлану Геннадьевну.
- Мам.
- Замолчи! – отрезала она. – Как ты вообще додумалась сказать такое?! Знаешь ли, девочка моя, ты в их возрасте и не так фальшивила! Почему, например, я тебе не говорила так?
На глазах Поли появились слезы.
- Я не хотела никого обидеть, – она наклонила голову, нервно разглаживая складки юбки. – Я не знаю, – она вздохнула, – не знаю, зачем сказала им это. Они поют очень даже хорошо, но...
- Я все понимаю, – уже более спокойно произнесла Светлана Геннадьевна. – Ты беременна, резкие скачки в настроении – это нормально! Но, Поль, понимаешь, это дети! Держи себя в руках. Не нужно выплескивать свое раздражение на них. Они же не виноваты, что ты бесишься из-за каждого пустяка.
Пелагея коротко кивнула, смахнув рукой слезу.
- Давай успокаивайся, и пойдем репетировать, – женщина обняла ее.
- Ты думаешь, что они захотят работать со мной?
- Ты попросишь у них прощения, и все будет замечательно!..
- Хорошо. Ты пока иди начни репетицию, а я через пару минут присоединюсь к вам.
Она присела на кресло, наблюдая за своим отражением в зеркале. Несмотря на то, что она пыталась бороться с этим чувством раздраженности, Поля с удовольствием замечала, как ее живот постепенно, с каждым новым днем увеличивается.
- Браво, Пелагея, – она вдруг услышала знакомый голос и легкие хлопки в ладоши. – Взять и накричать на маленьких детей – я поражен.
Девушка повернулась в сторону.
- А ты, Билан, только подслушивать и умеешь.
- Я-то хотя бы не ору на своих участников, – иронически заметил он. – Знаешь, Поль, тебе, я думаю, нужно голову проверить. Срываться на ни в чем не повинных детей ненормально! Мда-а, наставница-истеричка... Не повезло.
- Радуйся, что ребятам твоей команды повезло.
Она поднялась из-за стола.
- Хочешь одолжение сделаю? – спросил Дима, скрестив руки на груди. – Если хочешь в следующий раз поорать, то ори на меня, а не на детей.