Сюда добавляется также сезонное предпочтение растениями определённых веществ. В некоторых лиственных деревьях наблюдается ритмический фосфорно–азотный обмен веществ, последний имеет максимум в июне. Внешняя древесина деревьев имеет максимум содержания магния в апреле, локальный максимум в ноябре, минимум в августе. Внутренняя древесина, напротив, имеет максимум в августе. Далее, известны сезонные колебания содержания железа и кальция, особенно в многолетних растениях, лесных деревьях и т. д.
Нам кажется, что вопрос фосфорной кислоты не должен быть частью неорганического учения о почве, но он взаимо. связан с общей проблемой гумуса и должен рассматриваться вместе с ней.
Важнейший производитель гумуса в почвах умеренной зоны — это дождевой червь. Он переваривает органические отбросы и минеральные составные части, смешивает их с органическими содержащими известь соединениями и с соком, выделяемым кишечными железами, и выделяет гумус. Своими ходами и маленькими отверстиями он обеспечивает также дренаж и проветривание почвы. Целине он придаёт естественное плодородие и даже тяжёлым почвам сообщает рыхлую, комковатую структуру, тогда как лёгкие почвы благодаря повышению содержания гумуса защищает от высыхания и вымывания. Неудивительно, что уже Чарльз Дарвин в своей плодотворной деятельности посвятил им целую книгу. (Ч. Дарвин «Образование пахотной почвы деятельностью дождевьх червей». Дождевыми червями перерабатывается 25000 кг пахотной земли на гектар. С 1940 года появилась многочисленная литература о значении дождевых червей.) Противники дождевых червей говорят, что они хотя и являются индикаторами хорошей почвы, но сами не производят плодородную почву. Эти споры столь же бесполезны, как и доказательства, что было вначале, яйцо или курица. «Без них нет почвы», Им посвящено также множество других работ. Количество дождевых червей в хорошо ухоженной почве составляет 250—800 кг на гектар. Обилие в почве дождевых червей служит для фермера видимым признаком естественной биологической активности. Если у него нет микроскопа, он в определении плодородия может ориентироваться по этому «барометру».
Всякое мероприятие, нарушающее почвенную жизнь, изгоняющее дождевых червей и почвенных бактерий, грешит против жизненного стандарта почвы. В этой связи мы видим величайшую опасность одностороннего удобрения, в особенности когда посредством сильных доз минеральных удобрений, растворимых солей, таких, как калийные, сернокислого аммиака, или посредством едких субстанций, таких, кай нитрофоска, или ядовитых препаратов, таких как мышьяк и соединения свинца, а также некоторых новых синтетических препаратов, таких, как ДДТ уничтожается или изгоняется мир малой жизни. ДДТ ещё через 7 лет после применения присутствует в почве в значительных количествах, до 75% применённого. В этой области нужно исследовать, насколько длительным является повреждение. Например, доказано, что дождевые черви в продолжении двух месяцев не трогают опрысканных ДДT листьев. С другой стороны, замечено, что ротенон и пиретрум не дают таких длительных повреждений. Интенсивно обрабатываемые минеральными удобрениями почвы или опрыскиваемые ядовитыми средствами сады не имеют уже в почве биологической деятельности. Мы видели виноградники — в течение многих лет обрабатываемые бордосской жидкостью, — абсолютно лишённые дождевых червей, то есть в которых не образуется новый гумус! Когда запасы гумуса израсходованы, в почве устанавливаются новые отношения; минерализованная структура уподобляется лабораторным отношениям чисто минерального характера между почвой и растением. В качестве закона минимума нам известно положение: «Те из. минеральных веществ, которые были изъяты растениями из почвы, должны быть снова внесены в неё в виде удобрений. Это правило было найдено и подтверждено там, в замкнутой системе, ограниченной стенками сосуда.
В природе господствовали бы те же правила, если бы она состояла только из мёртвой смеси минеральных составных частей. Посредством наших современных интенсивных методов, особенно с односторонним использованием минеральных удобрений, мы создали такие почвенные отношения, что на передний план выступили чисто физико–химические свойства почвы, а биологически–органическая деятельность отступила на задний план. Внешне минерализация почвы видна в уменьшении количества дождевых червей и образовании сухой корки. Это явление должно рассматриваться фермером как «указатель шторма» на его почвенном «барометре». Если зимние канавки почвы, выветренные морозом и дождём, весной при влажной погоде обнаруживают пористую поверхность, невыровненную, неравномерную, или обработанная бороной земля после дождя остаётся пористой, рыхлой, комковатой, или летом после засухи не образуется или образуется только тончайшая плёнка и земля при высыхании имеет тонкие трещины, тогда есть биологическая активность почвы. Такие почвы я бы назвал эластичными, не только из–за чувства лёгкости и упругости, когда идёшь по такой земле, но и из–за относительной способности такой почвы противостоять вредным воздействиям всякого рода, неправильному чередованию культур, ошибкам при обработке земли (например, боронованию по влажному полю), но прежде всего вследствие её отношения к воде. Это важнейшее питательное вещество для растений (содержится в тканях от 40 до 80% оно должно сохраняться почвой при всех обстоятельствах, но не заливать её. Существенным признаком живой почвы служит её способность усваивать воду; внезапный летний дождь прямо впитывается в неё как в губку. Если застаиваются лужи, даже в дождливый период, несмотря на хорошо функционирующий дренаж, это уже заставляет задуматься.