- Ты думаешь, что ты лучше нас? Ты понятия не имеешь, что мы здесь делаем, городской парень. Так что, тебе нужно следить за своим языком.
- Хорошо, - сказал Брэнсон, вставая.
- Двигай сюда.
Они прошли через заднюю комнату, которая вела в огромную кухню. Хотя, когда они проходили мимо, это больше походило на мясную лавку из ада. Повсюду висели цепи с вырезанными человеческими торсами, свисающими с них. Там стояло несколько стальных скамеек, на которых рабочие вырезали конечности и другие части тела. При виде этого Брэнсона чуть не стошнило.
- Что случилось, спортсмен? - спросила блондин. - Ты думаешь о тех замечательных блюдах, которые мы подавали тебе раньше? Хорошая колбаса, а?
Услышав это, Брэнсон упал на колени, и его рвало до тех пор, пока в животе не стало сухо и тяжело. От запаха собственной блевотины ему стало еще хуже, он тяжело дышал, пока не почувствовал, что больше не может идти. Блондин рывком поднял его на ноги.
- Ой, да ладно. Пока ты не увидел это, ты думал, что наша еда была великолепна. Ничем не отличается от того, что вы, люди, делаете с животными. Ты просто не видел настоящей бойни.
- Вы растите здесь детей, как скот? - спросил Брэнсон.
- Нет, - ответил блондин. - Я бы так не сказал. Мы поклоняемся Богине плодородия. Она, в свою очередь, обеспечивает нас детьми. Дети дают нам больше детей, что дает нам новых и растущих членов, рабочих, производителей и, как ты видишь, пищу.
Брэнсон даже не мог понять, что говорит блондин.
Производители? Еда? Члены клуба? Что за хуета?
- Вот видишь, городской мальчик. Человеческая раса полностью самодостаточна. Если оставить чистый дарвинизм, то это действительно выживание наиболее приспособленных. У нас здесь есть дети, те, кто не совершенен, используются для еды и жертвоприношений. Мы откармливаем их с раннего возраста, чтобы было много мяса. Некоторыx мы едим молодыми. Мясо гораздо нежнее у малыша, чем у подростка, просто его немного. Все равно что есть крабов. Много работы за очень небольшое вознаграждение. Те, кто здоров, становятся взрослыми и присоединяются к нашему сообществу, помогают в садоводстве, строительстве и даже занимают руководящие должности...
-...Девушки служат для еще больших целей. Те, кто плодовит и здоров, становятся "селекционерами". У нас была одна молодая женщина, которая родила нам двенадцать здоровых мальчиков за двенадцать лет до своей смерти. Затем она устроила нам большой пир. Она очень почитаема в нашей церкви. То, к чему должна стремиться каждая женщина. Ей было всего тридцать лет. Бьюсь об заклад, что за всю свою жизнь ты никогда не обретешь столько смысла.
Брэнсон даже не знал, что сказать. К этому времени они подошли к двери в задней части мясной лавки ужасов. Эта дверь открылась в комнату, где находился Мануэль. Он привалился к столбу и потерял сознание. Глаза Брэнсона расширились, когда блондин снова ударил его пистолетом. Вместе с Мануэлем в комнате находились еще двое мужчин. Одним из них был Илай. Как только Брэнсон упал на пол, он услышал голос Илая.
- Раздень его и свяжи, - сказал Илай.
Здоровяки схватили Брэнсона и, несмотря на его слабые попытки сопротивляться, сорвали с него одежду и связали руки за спиной поперек другого столба. Мануэль стоял на другом конце комнаты, но все еще не двигался.
- С ним все в порядке? - спросил Брэнсон.
- Он будет жить, - сказал Илай.
Oн больше не был похож на того маленького придурка, каким был раньше. Он снял шляпу и постоянно ухмылялся, чего раньше не было видно.
- А где девочки?
- А, лесбиянки? О них будут хорошо заботиться. Не волнуйся.
- Я рассказал ему, чем мы здесь занимаемся, - сказал блондин.
- Что ж, спасибо, Леон. Судя по запаху блевотины на нем, я так понимаю, что он не справился с этим хорошо?
- По меньшей мере, - сказал Леон.
- Типичнo. Все нормально. Он вот-вот получит свой первый урок, - Илай подошел к другой двери и распахнул ее. - Эй, Джеки, не могла бы ты зайти сюда, пожалуйста?
Подошла женщина, которая остановилась и улыбнулась, увидев Брэнсона. На вид ей было лет пятьдесят или больше, кожа сухая и морщинистая, а улыбка выдавала отсутствие почти всех передних зубов.
- Черт побери, он отлично выглядит! - сказала она.
- Я знал, что он тебе понравится. Он весь твой, милая.
- Ты слишком добр, Илай, - сказала она, снимая рубашку, открывая пару обвисших сисек, которые напомнили Брэнсону пару больших изюминок.