Стала эта звёздочка в размерах увеличиваться, а свет от неё – наоборот, убавляться. И когда она стала примерно с яблоко, то, как будто, вывалилась из этого фиолетового круга. Он сразу же пропал, и тут же всё стихло. А звезда камнем полетела к земле. И, надо же! – показалось мне, что падает она прямо на меня. Бежать бы, а у меня отчего-то вдруг руки и ноги как онемели – не двигаются, и всё тут. Ну, думаю, брякнется это чудо природы мне на макушку, не останется от меня даже мокрого места.
Но, ничего, обошлось – иначе это письмо написать было бы некому. А звезда, она совсем большой стала – в несколько обхватов – начала переливаться всеми цветами радуги и резко зависла, не долетев до земли метров десять. Я на пригорок из балки выбрался, прикинул, что она где-то за Хомяковым прудом. От меня, примерно, в километре. И вот, представляешь, висит в темноте над землёй, такой красивый, радужный шар, только почему-то от одного его вида все внутри переворачивается. Даже глядеть противно до тошноты, как будто перед самым носом чьи-то внутренности вывернули наизнанку.
Да, вот ещё что заметил. Когда звезда в воздухе зависла, земля под ногами ворохнулась, как живая, дрогнула так резко, и снизу такой звук послышался, гулкий, глухой, как будто откуда-то из глубины раздался стон. Ну, мне-то и так было не по себе – часто ли такое увидишь? А тут и вовсе мозги с кронштейнов чуть не съехали. Огляделся по сторонам, а во всех окрестных селах – ни огонька. Вообще почему-то свет погас. И собаки разом завыли, как перед покойником. Блин! В страшном сне такого не привидится.
Стою и соображаю: НЛО это или нет? Подойти бы поближе, да боязно: а вдруг, и вправду – «тарелка»? Вдруг, инопланетчики эти чёртовы, к себе для опытов заберут? Но и любопытство разобрало – дальше некуда. Собрался я с духом, и покатил к Хомякову. Еду, и никак не пойму: фара почему-то стала хуже светить. И чем ближе к пруду подъезжаю, тем слабее свет. Когда выехал на бугор над прудом, свет вообще почти пропал. Смотрю, а эта звезда, «тарелка» – или как её ещё назвать? – на другой стороне висит, на высоте телеграфного столба неподвижно, не колыхнётся. Кругом темень, хоть глаз коли. Даже не поймёшь – далеко она, или совсем рядом. Присмотрелся к ней. Она сама – как шар из светящегося тумана, а в его центре ядро, поплотнее, и поярче. И вдруг из этого ядра в землю ударил яркий луч. Прямо как лазер, или какой-нибудь там гиперболоид инженера Гарина. Земля в том месте закипела, заклокотало, повалил белёсый, такой, светящийся дым, в разные стороны крупнющие искры с треском полетели. Через минуту луч погас, а вместо него в землю стала вкручиваться светящаяся спираль, вся как из раскалённого докрасна железа. А шар все ниже, ниже и – бух! – осел на землю светящимся холмом.
Стою, не знаю, что и делать. Прямо, такая досада разобрала, что кроме меня никого там больше не было. Ведь если кому рассказать – ни за что же не поверят. Тут, как по заказу, слышу, где-то не очень далеко, загудел мотор. Фары блеснули, подъехала «Нива». Вылезли из неё наш фермер Оклемаев и его корифан из Горохова Бузыкин. Ты его, наверное, помнишь – он агрономом там когда-то работал.
Глаза таращат, у меня допытываются – откуда, мол, такое диво? Ну, рассказал им, что довелось увидеть. В это время из светящегося холма вверх как фыркнет! Выплюнул он из себя целый фонтан разноцветных искр – красноватых, синеватых, зеленоватых… Эти еще крупнее тех, что до этого были. Покувыркались они в воздухе, и начали ходить кругами. Круги описывают все шире, а сами становятся всё больше – на глазах, как воздушные шары раздуваются. И тут один из этих шаров задел за верхушку сухого дерева на той стороне пруда, да как бабахнет! Взрыв обалденный, как от гаубичного снаряда. В лицо ударило взрывной волной, уши заложило, и запахло озоном, как после грозы. Я так думаю, от того дерева и пенька не осталось.