Лютера диавол бросал то в огонь, то в воду. Его ненависть к Богу была настолько велика, что он даже перестал скрывать ее. «Я возмущался и роптал, — писал Лютер. — Мало Ему, что Он осудил нас на вечную смерть по закону, Он осуждает еще нас и по Евангелию»63. С этими словами Лютер брал нож и царапал стену с такой силой, что нож ломался. Для человека неверующего может показаться непонятным такое поведение августинского монаха, но христианин ясно видит сходство «великого реформатора» с гадаринским бесноватым.
Страшные видения мучили Лютера по ночам, и он не мог понять, происходили они во сне или наяву. «Многие хитрые бесы искушают меня и говорят, будто бы они отвлекают меня от скуки, — писал Лютер своим друзьям из Вартбурга. — Шабаш ведьм является одним из этих развлечений»64. В конце концов гнетущее состояние привело Лютера к тому, что он уже перестал отличать явное зло от добра. Им настолько овладело желание мести, что он уже не понимал, кому мстит. «Назло диаволу» Лютер женится на 26-лет- ней монахине Кэт фон Боре. Многие в народе считали, что от этого гнусного сожительства должен родиться антихрист. Но Лютер признавал этот поступок богоугодным: «Люди меня презирают за этот брак, — писал он друзьям, — но я знаю, что ангелы радуются, а бесы плачут...»65.
Завладев полностью душой Мартина, диавол надоумил его изобрести богохульное учение, которое по сути дела было сатанинским: «Пуще греши, крепче верь, и во Христе радуйся, — говорил Лютер. — Все христианство заключается в том, что все наши грехи — не наши, а Христовы... Перескочить от своего греха к праведности Господа и быть уверенным в том, что Его праведность — моя праведность — в этом заключается все дело спасения»66. Это исполненное безумной гордыни изречение «Виттенбергского папы» прочно вошло в учение протестантизма. «Мы спасены, — кричали последователи Лютера. — Теперь не папа глава Церкви и наместник Бога на земле, теперь каждый из нас есть святой и безгрешный, ибо наши грехи — это грехи Бога, а праведность Христа — наша праведность»67.
В 1537 году лютеране решили созвать «вселенский собор», надеясь убедить весь мир в правоте своего еретического учения. С этой целью Лютер составил «Шмалькальденские артикулы», к которым был приложен трактат «О власти и верховенстве папы», написанный Меланхтоном. Сам Лютер признавал Восточную Церковь сохранившей истину Христа, но впоследствии его ученики решили «обратить к истине» и ее. В 1575 году тюбингенские богословы направили Константинопольскому Патриарху Иеремии II послание с подробным изложением учения Лютера, но Патриарх категорически отверг лютеранские догмы. Однако постепенно протестантизм проник в православное богословие. Это произошло в конце XIX века, когда англо-германский рационализм стал все чаще привлекать богословов того времени своей «научностью».
II. Лжеучения протестантизма в «православном» богословии
1. Об «отмене» Священного Предания
Лютер полностью отрицал Священное Предание Церкви, воспринимая Соборные постановления только как древние вероисповедные (конфессиональные) документы — полезные, но не бесспорные. Лютер учил, что непогрешимая истина может пребывать только в Библии и отвергал всякое устное Предание. Постепенно это ложное учение проникло в православное богословие, но в несколько смягченном виде: современные богословы стали высказывать мысль о том, что в наше время неписанных Преданий более не существует, так как всё, что когда-то было устным, уже записано, а потому все тезисы обязаны иметь ссылку на источник. Это заблуждение искажает истинное учение Церкви, которая признает Священное Предание таинственным Божественным Откровением. «Из сохраненных в Церкви догматов и проповеданий, — говорит свт. Василий Великий, — некоторые мы имеем от письменного наставления, а некоторые прияли от апостольского Предания по преемству, втайне; и те, и другие имеют единую и ту же силу для благочестия»68.
Устное Предание сохраняется в богослужебной традиции, в пророчествах блаженных и старцев, в народных сказаниях о чудесных явлениях. «По учению Православной Церкви хранителями чистоты веры и отеческих Преданий является не только глава [Поместной] Церкви и не иерархия церковная только, во всей своей совокупности, — писал свт. Тихон Патриарх Московский, — но все Тело Церкви, следовательно, и верующий народ...»69.