Однако не по настоящему, ненормальному состоянию церковному надо заключать, кто прав, кто в Церкви, кто — вне ее. А само настоящее состояние церковное, смущенное новостильническим новшеством, надобно рассматривать при свете Божественных законов, сохраняющихся у нас, православных, после Священного Писания в Священном Предании, писанном в Соборных правилах и неписанном — в церковной практике, имеющих между собою одинаковую силу138.
Кафолическую истину мы должны теперь определять не общецерковным сознанием, которого в настоящее время недостает нам, а общецерковным Преданием, согласным с древнею Церковью, когда относительно больного современного вопроса о церковном календаре никакого разделения не было, а наоборот было полное между всеми единомыслие, утвержденное на неоднократных Поместных Соборах и областных Синодах.
Руководствуясь прежде всего сим принципом как критерием кафолической церковной истины, преподобный Максим Исповедник отверг монофелитскую ересь как новшество и решительно отказался причаститься с патриархом-монофелитом, хотя бы и вся вселенная причастилась с ним139. Равно и многие исповедники и мученики, пострадавшие за святые иконы, тотчас после объявления иконоборства выступили против него, не ожидая Собора.
Священное Предание — простой, ясный, доступный и для простых верующих критерий кафолической церковной истины; по слову священномученика Киприана Карфагенского, «Душам благочестивым и простым легко избежать заблуждения и найти истину, ибо как только обратятся к источнику Божественного Предания, заблуждение исчезнет». Или, по слову святителя Иоанна Златоуста, «Предание есть, ничего более не ищи».
Священному Преданию, как и Священному Писанию, надобно верить и толковать его по Преданию же — по разуму предшествовавшей нам Церкви, а не по своему заключению и по настоящему ненормальному состоянию церковному. Преданием же мы должны определять, кто теперь истинный сын Церкви и кто раскольник. В этом смысле преподобный Максим Исповедник сказал: «Христос Кафолическою Церковию нарече правое и спасенное исповедание веры».
«Сохранение Священного Предания, — говорит Патриарх Иоаким III, — признак Православия». И это прежде всего надежнейший критерий в рассмотрении настоящих смутных дел церковных и в определении: кто — православен и кто — раскольник.
Отцы Собора при Патриархе Иеремии считали старый календарь, вместе с пасхалией, не только основанным на обычае церковном, но и узаконенным семью Вселенскими Соборами, а следующих новому календарю — противниками определений всех Соборов, а потому и повинными клятвам Соборным. Иначе сказать, отцы Собора считают и календарный вопрос каноническим.
Отцы Собора правы были, ссылаясь в своем решении на все Вселенские Соборы, как правы были защитники поклонения святым иконам, исповедавшие на Седьмом Вселенском Соборе, что они «последуют Богоглаголивому учению святых отец и Преданию Кафолической Церкви». И на возражение иконоборцев, что Вселенские Соборы ничего не узаконили об иконах, отвечали тем, что Вселенские Соборы, происходившие большею частью в святых храмах, украшенных святыми иконами, своим безмолвным хранением обычая от древнейших времен не менее чем каким-либо правилом узаконивали иконопочитание. В этом смысле и [Поместный] Собор при Патриархе Иеремии II, в подтверждение канонической обязательности своего решения о церковном календаре, ссылается, подобно отцам Седьмого Вселенского Собора, на обычай — церковную практику, известную и соблюдавшуюся всеми Вселенскими Соборами, как на «учение святых отец и Предание Кафолической Церкви».
Посему также, если и до Седьмого Вселенского Собора, узаконившего иконопочитание и проклявшего иконоборчество, клятвы на иконоборцах лежали, как на презрителях церковного обычая — неписанного церковного Предания относительно святых икон — так лежит такая же клятва и на презрителях другого обычая — такого же неписанного Предания относительно церковного календаря.
И Собор при Патриархе Иеремии II справедливо подтвердил клятву на старых и новых новостильников, и без того лежащую на них по силе неписанного Предания, известного и хранившегося всеми Вселенскими Соборами. При этом 300-летняя давность Собора при Патриархе Иеремии не только не умаляет силы ея, а напротив — увеличивает ее, как и все, освященное древностью церковною140.