Эльф первым потянулся к раздаче, подавая пример остальным компаньонам. Дворфы из окружения Каввеля только сглотнули слюну, но свой пост не оставили. Напитки ему и Могаре они передали по цепочке.
Гарб тоже сделал глоток. Напиток сперва продрал горло огненной крепостью и обжог пищевод, опускаясь ниже уже приятным теплом. Со второго глотка началось наслаждение. Вкус с трудом поддавался описанию и лишь отдаленно походил на простое человеческое пиво или гномий эль, оставляя во рту терпкое послевкусие смеси свежего ароматного хлеба, дубовой коры, спелого винограда и чего-то еще смутно знакомого. Гоблину он напомнил нечто давно забытое, будто родом из детства. Было очень вкусно и жалко, что так быстро закончилось. Беата прекрасно утолила не только жажду, но и голод.
Вскоре кружки опустели. Компаньоны ощутили одновременно и легкий шум в голове, и необычайный прилив сил вкупе с ясностью сознания. Погрузившись в мысли о том, что же ему этот вкус напоминает, шаман едва не упустил начало повествования.
— … Конфедерация, чтоб ее, — потешно сморщил бородатую физиономию Шеанорд. — Тогда все и началось.
Компаньоны вдруг поняли, что акцент у рассказчика куда-то пропал. Фанатикам беаты не предложили, и они разочарованно зашушукались: дворф заговорил настолько шепеляво, что ни слова стало не разобрать. Даже его сородичи перестали понимать, но они как раз удивляться не стали, прекрасно зная о необычных свойствах чудесного янтарного напитка.
Шлем Шеанорд снял и стоял в одном капюшоне поддоспешника, как бы показывая, насколько доверяет присутствующим.
— Когда наступил мир, мы радовались, что наконец-то можно будет перестать воевать и полностью отдаться ремеслам и искусствам, — продолжил он. — Вряд ли большой брат рассказывал вам о наших традициях, но вообще-то мы очень мирный народ. Разве что иногда любим кулаками помахать после кружечки крепкого.
— Только головы режете всем подряд, — сквозь зубы процедила Могара.
— Это вынужденная мера, — Шеанорд ее услышал и правильно понял. — Ваши спутники все равно были обречены, а мы избавили их от участи хуже смерти. Вы-то, небось, думаете, что мы поступили подло и бесчестно, а так они не поднялись в виде нежити.
— Не согласен. Они были вполне живы и почти здоровы, — холодно возразил де Деса.
Инквизитор спрятал меч в ножны и стоял, скрестив руки на груди. Его лицо на секунду напомнило застывшую маску презрения, но потом сменилось обычной бесстрастностью. За долгие годы храмовнику случалось встречаться и с более нелепыми заблуждениями.
— Твоя башка полна камней, человек. Ты бы сам оставил живых свидетелей? — предводитель топоров посмотрел на храмовника исподлобья. — Не в плен же их брать было! Это война, так что мы им еще и честь оказали.
— Так зачем вы напали? Мы же были союзниками! — почти зарычала Могара. — Можно же было договориться?
Дворф почесал шею под плотной тканью поддоспешника.
— Тут такое дело, — помялся он. — Я расскажу. Незадолго до появления Конфедерации на наши земли началось нашествие нежити. Сначала мы просто сносили мертвецам головы, но их стало приходить все больше, да и кости у них стали ощутимо крепче, почти каменными стали. Их даже перестали брать наши топоры, и пришлось взяться за молоты! В какой-то момент мы перекопали все кладбища инородцев в округе и отпилили всем покойникам головы, но это не помогло. Когда-то в округе бушевала война, и слишком много непогребенных солдат осталось гнить на полях сражений. Потом наших сил стало не хватать, и по ночам даже пришлось заваливать входы в пещеры.
— За помощью обращались? — спросил Каввель.
— А как же! — сжал кулаки дворф. — Ко всем соседям гонцов послали, но как раз в то время Брестон гонял вот этих вот отступников по всему морю, а остальные в страхе дрожали в замках и не смели высовывать наружу свой трусливый нос. Мы даже золото предлагали! Много золота, но никто не откликнулся. Король Фарукона — союзничек оловянный — тоже отказал в помощи и еще обозвал нас жалкими и ленивыми бородатыми попрошайками. Крепко тогда наши ребята обиделись.
— Не может того быть! — ахнула Могара.
— Может, — с кривой усмешкой сказал Шеанорд. — Письмо мы сжигать не стали. Оно со всеми гербовыми печатями и подписью до сих пор лежит на видном месте в зале собраний клана как напоминание, что верить можно только своим и то с опаской. Жрецы приносили богатые дары и возносили молитвы, но в ответ боги только присылали указания на новые месторождения в недрах. Приятно, конечно, но против нежити вообще бесполезно. Вот тогда и случился раскол в клане. Наши родные уходили со всем добром и семьями, чтобы найти свою гибель в этом несчастном культе. И уже потом явился он — в сияющих доспехах, с мечом — и предложил решить нашу проблему в обмен на пару услуг.
Напрашивающийся вопрос ни у кого не успел слететь с языка, потому что дворф поспешил на него ответить.
— Нет, мы ни разу не видели его лица под шлемом и не слышали его имени. Мы знаем только, что он человек и довольно молодой по голосу. Говорил еще так чудно, как в старину сказывали. Сказал, что борьба с нечистью — его работа, и взамен за услугу взял с нас клятву, что мы не откажем в трех его просьбах, какими бы они ни были. Поймите, мы в тот момент были готовы согласиться на что угодно. И он помог. Видели бы вы, как его меч косил толпы мертвечины! Настоящая бойня. Никогда бы не поверил, если бы не видел все сам. Вся нежить просто рассыпалась в прах от одного прикосновения.
Дворф оживился, а его поросячьи глазки мечтательно заблестели, когда картина битвы всплыла в памяти.
— Стеньгу мне в ухо! Он что, потребовал заманить соколов в ловушку, а посла взять живьем? — вдруг догадался Каввель, и вовремя перехватил за руки Могару, которая пришла к тому же выводу, наклонила рогатую голову, мощно топнула копытом и уже сделала шаг по направлению к обидчику.
— Да, но не сразу, — Шеанорд задумчиво почесал щеку, не обращая внимания на борьбу двух тауросу. — Это была его вторая просьба. Сперва он попросил начать переговоры о создании Конфедерации. Удивительно, но все вдруг так охотно согласились, что мы даже обрадовались. И действительно, наступил долгожданный мир. Золото потекло рекой, всем вокруг вдруг очень понадобились наши оружие, доспехи и украшения с самоцветами. Клан с тех пор не знал отдыха: кто не работал в шахтах, трудился в кузнях и ювелирных мастерских. Мы там даже ночевать начали. Потом снова явился он и потребовал вторую часть платы. Сумеречные топоры держат свое слово, поэтому я нижайше прошу следовать за нами. Мы никого в обиду не дадим, но мы должны привести нашему благодетелю посла Фарукона.
— И вы даже не узнали, зачем ему это нужно? — спросил минотавр, борясь с яростно брыкающейся Могарой.
Дворф виновато пожал плечами и отрицательно покачал головой.
Каввель оказался намного сильнее, и дочь Му-Кирина вскоре перестала вырываться и сдалась. Лишь раздувающиеся ноздри выдавали бурлящий в ней гнев. Истинная леди, какой ее пытались воспитывать дома, должна была бы просто разрыдаться или бухнуться в притворный обморок, но Могара себя такой никогда не считала.
Поскольку рот ей никто не затыкал, дворф услышал много новых подробностей о жизни его клана в общем и некоторых нюансах и способах размножения дворфов без участия женского пола, в частности. Шеанорд терпеливо ждал, пока запас ругательств принцессы истощится, а Рати уважительно внимала столь выдающемуся образчику ораторского искусства. Особенно ее впечатлил пассаж, в котором описывалось весьма нетрадиционное применение бород.
— Вас очевидно использовали, — взял слово Гарб, пока тауроса набирала воздуха в грудь для очередной тирады. — В случае с похищением, скорее всего, чтобы втянуть минотавров в какой-то пока неочевидный для меня конфликт. Возможно, даже с вами.
Гоблин как раз вышел из состояния счетной машины. Сопоставив все факты, ему удалось прийти к довольно очевидному выводу, что слишком уж много совпадений в этой странной истории.