Рати хмурилась все больше, а увидев тела дворфов, поджала губы. Девушка шла под руку с Гарбом, который опирался на нее при ходьбе, и гоблин почувствовал, что ее опять мелко потряхивает. Он и сам еле сдерживался, но все же смог переключить внимание на размышления о том, чем грозит хапуге попадание в лапы к кровным врагам. Вывод его не слишком обнадежил.
— На-ка, выпей успокоительного, — порылся он в сумке и сунул девушке под нос пузырек со снадобьем.
— Не хочу, — попыталась уклониться хапуга.
— Пей! — рявкнул шаман на гоблинском, и Рати от неожиданности открыла рот, в который тут же полилась невкусная жижа.
Секундой спустя ее ноги начали гореть огнем.
— Тумми мущи кья бура дия?[1] — возмутилась девушка, выплевывая то, что не успела проглотить.
— Апне пита ке хащ даудо аур мададлао[2], — ровным тоном проскрипел Гарб и резко толкнул ее в просвет между деревьев.
Скорость заменила Рати имя, а ловкость стала вторым я. Она побежала, как никогда в жизни не бегала, легко огибая препятствия. На пути возник эльфоподобный силуэт с натянутым луком, но девушка даже не успела толком его рассмотреть. Спустя пару мгновений он остался позади, как и жуткий лес, и ее избранник, и посох.
[1] Что за дрянь ты мне дал? (гобл.)
[2] Беги к отцу и приведи помощь (гобл.)
Глава 24
Уши у любого разумного существа растут всю жизнь, и прекрасный народ не является исключением из общего правила. В силу чрезвычайного долголетия к концу жизни уши пожилых эльфов могут достигать почти футовой длины, и это один из немногих внешних признаков, по которым можно отличить старика от юноши.
Энциклопедия разумных видов
Похоже, эльфы всерьез вознамерились вести пленников пешком до самой столицы. Тридцать миль за остаток ночи мог бы осилить любой из остроухих, но компаньоны такой легконогостью не отличались. Гарб к тому же специально ковылял, замедляя всю процессию, и не собирался облегчать конвоирам задачу.
После бегства Рати Селан устроил форменную истерику. Сначала он потребовал от незримых подчиненных немедленно поймать беглянку, а потом повернулся к компаньонам.
— Кто в вашей банде главный? — заорал остроухий, мерзко брызгая слюной во все стороны.
Гарб тут же подмигнул остальным, и взял слово.
— Смотря в каком вопросе, мусье де Кошон, — уклончиво, но в то же время весьма учтиво, как принято у эльфов, ответил он, щуря раскосые желтые глаза и широко улыбаясь. — Вот Каввель у нас, к примеру, отвечает за боевую часть.
Минотавр выпятил грудь и стукнул в нее закрытым кулаком. Кошон посмотрел на него и перевел взгляд обратно на гоблина. Выдвинутая вперед челюсть и выступающие клыки шамана заставили его скривиться. Столь отвратительной хари ему еще не доводилось видеть. Даже орки, которых страж за триста сорок один год службы настрелял немало, не вызывали у него такого отвращения, а зеленокожие — те еще образины. Гоблинов он, конечно, тоже повидал немало, но этот своим огромным ростом и правильной манерой говорить почему-то пробирал до мурашек.
— Отвечать по существу! — лейтенант сделал еще одну неуверенную попытку изобразить из себя грозного дознавателя.
— По существам у нас главный Аггрх, — не моргнув глазом ответил гоблин. — Если надо сожрать какое-нибудь существо, то он всегда готов продемонстрировать свой отменный аппетит.
Орк оскалил клыки и издал протяжный утробный рык, подтверждая слова Гарба.
— Я любить есть ушной хрящик, — добавил зеленокожий с плотоядной ухмылочкой.
Лесной страж побагровел.
— Как сбежала девчонка? — негодующе топнул он сапогом.
— Ну кто же так допрашивает? — картинно взялся за голову свободной лапой шаман. — Вот господин де Деса у нас отвечает за допросы. Он может дать пару уроков в этой области знаний по сходной цене. Кстати, а о какой девчонке вы говорите, уважаемый?
— О сбежавшей, — глупо сказал следопыт и наконец догадался. — Вы издеваться надо мной вздумали?
— Что вы, — тон шамана был слаще меда. — По этой части у нас Адинук за главного. Если он захочет кого-то довести до белого каления, то может сыграть или спеть. А еще он читает стихи с такими дивными метафорами и сравнениями, что выдерживают только глухие и слепые.
Троу пробежался тонкими пальчиками по струнам лютни, намеренно извлекая из инструмента самые фальшивые ноты из возможных. Селан и лес вокруг отозвались множеством жалобных стонов — тонкий слух прекрасного народа оказался не готов к такой изощренной пытке. Лейтенант зажал руками уши и упал на колени прямо в дорожную пыль.
— Можно я избавлю его от мучений? — мрачно поинтересовался де Деса, кладя руку на рукоять меча.
Он не очень понимал смысл этой опасной игры, но решил подыграть.
— Всему свое время, — недобро ухмыльнулся Гарб.
— Немедленно сдайте оружие! — потребовал Кошон, как только лютня умолкла. — Оно изуверское и подлежит уничтожению!
Лейтенант уже находился на грани срыва, но король приказал доставить пленников живыми и невредимыми, что пока останавливало стража от необдуманных действий.
— Вы что? Это всего лишь обычная лютня! — невинно похлопал ресницами гоблин. — Адинук больше не будет, я обещаю. К тому же вы даже не представляете, что он может делать одним только голосом, поэтому инструмент забирать совершенно бессмысленно. Если не верите, он может прочитать пару виршей из репертуара одного демона. Нас они очень впечатлили в свое время.
Страж издал неопределенный звук — нечто среднее между бульканьем кипящей воды и надрывным сипением кошки, которую вот-вот стошнит.
— Я буду настаивать на вашей казни, — мрачно заявил он, живо представив себе подобный ужас. — Самой мучительной из всех существующих.
— Чем же мы вызвали такую неприязнь с вашей стороны? — все так же невинно поинтересовался Гарб. — Я до сих пор старался быть предельно корректным и даже ни разу не использовал магию. Думаю, Его Величество сам решит, казнить нас или миловать. Давайте скорее пойдем в вашу прекрасную столицу, чтобы он принял решение.
— Молю Триединого, чтобы она после этого уцелела, — буркнул эльф и зашагал по тропе, приглашая всех за собой.
Ему вдруг показалось, что тащить пленников в самое сердце своей страны — плохая затея, но приказ есть приказ. Выяснить у строптивых инородцев, как именно сбежала девчонка, не получилось, а следопыты подали условный знак, что и задержать ее не удалось. Это было странно, ведь посты расставлены повсюду. Рано или поздно ее все равно найдут, так что беспокоиться не о чем. Дикарям же за издевательства над первородными придется всю дорогу идти пешком. Пускай тоже помучаются хоть немного.
— Ты же понимаешь, что я на рассвете?.. — шепнул гоблину Каввель, когда эльф отошел на достаточное расстояние.
— Возвращаемся к тому, с чего начали, — грустно улыбнулся Гарб. — Я тебя не брошу, даю слово.
— Спасибо, друг, — сказал минотавр. — Может посохом попробовать?
— Нужны все части, — поджал губы шаман. — Тебе ли не помнить, чем кончилась предыдущая, хоть и случайная, попытка. К тому же богиня сейчас сильно ослаблена, и неразумное применение посоха может плохо на ней сказаться.
— Может, это в только Бездне не получилось?
— Может, но рисковать я больше не буду, пока есть другие варианты, — отрезал гоблин.
Каввель молча кивнул.
***
Как Гарб и ожидал, остроухие не повели их проторенными дорогами. Минут через десять проводник просто свернул прямо в чащу и уверенно пошел в одном ему известном направлении, огибая толстые стволы елей и иногда раздвигая густые заросли лесной растительности. Всего пятнадцать минут путешествия — и каждый из компаньонов вряд ли бы нашел дорогу назад, даже если бы очень захотел. Серебряный Чертог где-то в тридцати милях к югу — вот и все ориентиры. Следы же позади путников таинственным образом исчезали, словно траву, ковер из прошлогодних иголок и обломанные ветви кто-то старательно приводил в исходное состояние.