Грачи, как крестные отцы,Глаза свои таращат,Везде домушники-скворцыУже чего-то тащат.
Барыга-мерин погорел –Мужик его треножит.А голубь, фрайер, ожирел,Взлететь и то не может.
Лохматый пес сидит как ворИ пайку ест из плошки.Крадется кот как сутенер,На тротуарах – кошки…
Ворона, словно человек,Разинула едало.Сорока, падла, будто векСвободы не видала.
Всех обогрел весенний свет,Длинны, как сроки, тени…И вот уже сидит поэтИ ботает по фене.
Кому кого
(Борис Пуцыло)
Не та, что есть, –
Совсем иная
Ты плакала легко во мне.
Себя однажды вспоминая,
Не думай плохо обо мне.
Не ты во мне,А ты – иная,Иная, впрочем, не вполне, –Себя однажды вспоминая,Тебе нашла себя во мне.
Не я в тебе,А ты, родная,В моей запутанной судьбе,Меня однажды вспоминая,Себе нашла меня в тебе.
Ты плакала,Ты мне внимала,Моя твоя рвалась к себе.Твоя моя не понимала,Того, что я себя в тебе.
Косноязычно и занудноТянулись мысли в полусне…И понял я:Конечно, трудноНе думать плохо обо мне.
Страсть охоты
(Яков Козловский)
Страсть охоты, подобная игу,
И людей покорила и псов…
Занеси меня в Красную книгу,
Словно редкого зверя лесов.
Вижу ряд угрожающих знаков,В мире зло громоздится на зло.И все меньше становится яков,Уменьшается племя козлов…
Добротой в наше время не греют,Жизнь торопят – скорее, скорей!..Жаль, что люди все больше звереют,Обезлюдело племя зверей.
Век жестокий, отнюдь не толстовский…Скоро вовсе наступит конец.Лишь останется Яков Козловский,Красной книги последний жилец.
Примета века
(Лариса Васильева)
И стала я приметой века:
не волновалась, не ждала,
от женщины до человека
довольно легкий путь прошла.
А мой талантливый ребенок
был в непорочности зачат…
Была я женщиной. На блюдемне был предложен бабий век.Мне захотелось выйти в люди,И вот теперь я – человек!
Оригинальной быть решила,и это удалось вполне,ведь я не стряпала, не шила,поскольку это не по мне.
Была допущена в печать я,не поэтесса, не поэт!И непорочного зачатьяпознала редкостный секрет.
К несчастью, избежать пеленокдо сей поры никто не смог.Но мой особенный ребенокзато талантливый как бог.
И стала я приметой века,везде и всюду на виду.И вот теперь от человекая к божьей матери иду…
В это лето
(Иван Лысцов)
Падают груши в саду августовском,
Глухо стучат о траву…
В тихой усадьбе, совсем по-толстовски
Я это лето живу.
Творческим духом я нынче питаюсь,Тихою радостью пьян.В славной усадьбе, где я обретаюсь,Множество ясных полян.
В теплых лучах золотится деревня,Нежится речка и дол.Добрая баба, как Софья Андревна,Мне собирает на стол.
С рани землицу пашу я не сдуру,Круп вытираю коню.Скоро, видать, про Каренину НюруРоман большой сочиню…
Про мед и деготь
(Галина Чистякова)
Невозможно не заметить
Вам моих блестящих глаз!
У меня медовый месяц!
И уже не в первый раз.
Не могу понять, хоть тресни,Где вы, юные года?Замечательную песнюХором пели мы тогда:
«Юбку новую порвалиИ подбили правый глаз!Не ругай меня, мамаша,Это было в первый раз!»
А теперь, прошу заметить,Манны с неба я не жду.У меня медовый месяцДесять месяцев в году!
Я с избранниками смелоТо вожусь, то не вожусь.Надоело это дело –Через месяц развожусь.
А потом опять как в воду,Не зевай да успевай…Да и что мне ложка меду?Ты цистерну мне давай!
Но вину свою за этоМне придется искупать:Могут девушку-поэтаВ бочке дегтя искупать…