- Тсс, Катерина, - прошептал Элайджа и подарил целомудренный поцелуй в подбородок. - Это только начало…
От слов куратора Кэтрин хотелось кричать, утыкаясь лицом в его грудь, пытаясь прийти в себя. Хотелось немедленно почувствовать Элайджу в себе. Хотелось, чтобы он наконец перестал издеваться над ней, потому что иначе эти затянувшиеся ласки Кэтрин назвать не могла.
Не переставая ласкать девушку, Элайджа легко избавился от брюк и нижнего белья. В один момент, когда танец его пальцев закончился, Кэтрин негодующе зашипела, но уже через мгновение с ее губ сорвался сладостный стон. Майклсон вошел в нее сильно и жестко, и Кэтрин буквально потеряла саму себя. Не было боли или стыда, или что там еще могло быть. Было только удовольствие и непонятное чувство нежности, которое заполняло девушку без остатка. Элайджа входил в нее быстро и уверенно, крепко придерживая за талию и целуя шею. Кэтрин же оставалось лишь наслаждаться, цепляясь за плечи мужчины что есть сил.
Казалось, что время остановилось. Все вокруг исчезло, - были лишь Кэтрин и Элайджа. Не было ни Академии, ни студентов, ни мебели вокруг. Были лишь прикосновения Майклсона к коже девушки, его то резкие, то плавные движения, и стоны, срывающиеся с припухших губ Кэтрин.
- Катерина, - почти прорычал Элайджа, и Кэтрин почувствовала, как сжимаются мышцы внутри нее. От этого Майклсон сильнее ухватил девушку за талию, да так, что она почти почувствовала боль. Но сейчас было абсолютно не до этого. Уткнувшись в плечо Элайджи, Кэтрин шумно дышала, пытаясь привести дыхание в порядок. Сердце отстукивало бешеный ритм, не оставляя ни единого шанса, чтобы не выдать своих настоящих эмоций. Кэтрин чувствовала, как Элайджа гладит ее волосы, также рвано дыша в шею, вызывая целые табуны мурашек, заставляя снова дрожать, снова чувствовать желание.
Он все еще был в ней, и, кажется, ни его, ни ее этот факт особо не беспокоил. Когда Кэтрин наконец смогла отодвинуться от Элайджи и посмотреть в его лицо, она на миг замерла. Кажется, еще никогда Элайджа Майклсон не казался ей настолько совершенным. И сейчас он смотрел на нее своими сверкающими глазами, а на его губах была легкая улыбка.
- Все-таки вы, Майклсоны, извращенцы, - прошептала Кэтрин и тихонько рассмеялась. Элайджа сначала нахмурился, а потом приподнял одну бровь, требуя пояснений. - Почему именно на столе? Нельзя было дойти до спальни?
- До спальни мы еще дойдем, - как-то угрожающе ответил Элайджа, но все же снова улыбнулся. Кэтрин снова рассмеялась и уткнулась лицо в грудь мужчины. Он аккуратно поднял ее на руки, заставляя сильнее обнять за плечи. - Вот прямо сейчас и дойдем.
Нотки, проскользнувшие в голосе Элайджи, заставили Кэтрин улыбнуться. Она улыбалась, ощущая себя самой настоящей дурой. Потому что никогда раньше не испытывала ничего подобного ни с кем. Это было странно - чувствовать себя такой счастливой в руках мужчины, которого она знала-то всего несколько недель… Еще более странным было то, что в первые в жизни Кэтрин не хотелось убегать. Она готова была позволить Элайдже приручить себя.
Всю оставшуюся ночь они буквально упивались нежностью, страстью и удовольствием от прикосновений и поцелуев. И только под утро, уютно устроившись в руках Элайджи, Кэтрин уснула.
*
Пробуждение было внезапным. Кэтрин будто что-то выдернуло из сна, да так, что она аж подскочила на постели. Приподнявшись на локтях, девушка посмотрела на рядом спящего мужчину, и сердце заколотилось в сто раз быстрее. Элайджа спал. И ему явно снилось что-то хорошее, потому что во сне он улыбался.
Осторожно встав, Кэтрин аккуратными шагами прошла в гостиную в поисках своей одежды. Ее оказалось не так уж и трудно найти. Ухмыльнувшись тому факту, что всегда аккуратный Элайджа тоже бросил свои вещи прямо на полу, Кэтрин быстро оделась. На часах было утро, но ей явно было пора возвращаться к себе в комнату. Ужасно хотелось остаться в теплой постели Элайджи и дождаться его пробуждения, но Кэтрин запретила себе даже думать об этом. Поэтому, осторожно приоткрыв входную дверь, девушка прошмыгнула к своей комнате.
Удача была явно не на ее стороне, потому что уже через мгновение послышался смешок и знакомый голос проговорил: “Мда, неловко получилось”.
Клаус.
Кэтрин резко обернулась, пытаясь придумать причину, почему она только что выпорхнула из комнат куратора в неподобающем виде, но все слова вылетели из ее головы, когда она увидела стоящих прямо перед ней.
Позади всех с ухмылкой стоял Клаус, но Кэтрин вдруг показалось, что в его взгляде не было и намека на веселье. Серые глаза смотрели сосредоточенно, словно в голове парня шел стремительный мыслительный процесс.
Рядом с Клаусом, скрестив руки на груди, стояла уже знакомая Кэтрин блондинка - сестра Элайджи. Она хоть и пыталась выглядеть высокомерной и холодной, но выражение лица выдавало ее с потрохами - Ребекка испытывала страх. И Кэтрин было понятно почему.
Потому что ее собственное сердце сейчас почти остановилось, а все внутри сжалось от ужаса. Прямо перед ней стоял ее ночной кошмар. Тот, кто убил ее родителей, а потом пригвоздил ее мечами к дереву в темном лесу, чтобы она мучительно умерла от истощения. Пронзительные голубые глаза прожигали в Кэтрин дыру, а тонкие губы скривились в злой улыбке.
- Катерина Петрова, как я понимаю, - холодно отчеканил глава Майклсонов, и Кэтрин вздрогнула. Сомнений быть не могло. Это он! Это он, тот, кто пытался ее убить! Тот, кто уничтожил всю ее семью…
Не успела Кэтрин ничего ответить, как дверь в комнаты куратора отворилась, и показался заспанный Элайджа. Он быстро осмотрел всех и, видимо, тут же оценив ситуацию, сжал губы в тонкую линию.
- Отец… - начал было Элайджа, но его прервала Кэтрин. Она с визгом бросилась на Майкла, в попытке то ли вцепиться в его лицо, то ли вырвать сердце. Но ни то, ни другое, у нее, конечно, не получилось. Одним легким движением Майкл отмахнулся от девушки, и Кэтрин немедленно полетела об стену. Она готова была ощутить боль от удара, или то, как треснут ее кости, но ничего не произошло. Открыв зажмуренные глаза, Кэтрин обнаружила себя в руках Элайджи. Он поймал ее! Тем не менее, Элайджа не выглядел спокойным. Он переводил взгляд с Кэтрин на отца, и ничего не мог понять. - Какого черта происходит?
- Это он! - зарычала Кэтрин, пытаясь вырваться из рук Элайджи, но он держал ее крепко. - Это он - тот самый вампир, который пытался убить меня! Который убил мою семью! Я… я убью его… - Кэтрин брыкалась, пытаясь вырваться, но у нее ничего не получалось.
Наступила тишина. Пару секунд Элайджа внимательно вглядывался в искореженное яростью лицо Кэтрин, словно пытаясь понять, шутит ли она. Но она явно не шутила.
- Этого не может быть, - спокойно проговорил Элайджа и заставил Кэтрин встать прямо. Крепко ухватив ее за плечи, Майклсон подвел девушку к ее комнате и буквально запихнул ее внутрь. - Мы поговорим позже, - в его голосе прозвучал почти приказ, но Кэтрин все же попыталась открыть закрытую прямо перед ее носом дверь и снова ринуться в атаку. Она пылала! Ей хотелось разорвать на куски надменного Майклсона, который с таким спокойствием смотрел на нее, словно ничего и не произошло! Словно он не пытался ее убить!
Дернув несколько раз за ручку двери, Кэтрин со злостью поняла, что Элайджа запер ее. Запер ее в ее же комнате! Чертовы Майклсоны!
Со всей силой ударив по двери, Кэтрин обессиленно опустилась на пол и зарыдала. Откуда появились слезы, она не знала. Все, что Кэтрин чувствовала, это злость, ярость, гнев, желание немедленно уничтожить главу Майклсонов. И сожаление. Ужасное сожаление от мысли, что она позволила себе так увлечься представителем Майклсонов. Сожаление от того, что позволила не только увлечься, но и забыться в его объятьях. Боль в сердце от несправедливости всего произошедшего жгла изнутри, заставляя кусать губы, чтобы не завыть.