— Ты в Тени, маленькая волшебница, — я развеял образы шлема и оружия, приседая, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
Дело это (в смысле, развеивание) было несложным. Хоть я и сроднился как с оружием, так и со всем джаггернаутовским доспехом, не раз и не два дав в бою вкусить им своей крови и регулярно пропитывая магией, включая вложенные в металл чары в общий комплекс защитных заклинаний, но те — настоящие — доспех и меч остались там — на куче праха у трупа Архидемона, здесь же и оружие, и броня были только образами, пусть и детализированными вплоть до точного окраса маны каждой лириумной руны. А образ остаётся образом — это мираж, иллюзия, скопление мыслей и эмоций, живущее лишь в реальности снов. И развеять его для создателя ничего не стоит.
— В Тени? Я сплю? — с ещё большим удивлением переспросила она, заодно показав, что для своих лет неплохо образована — многие взрослые люди в Тэдасе не знают понятия Тени, хотя о той повествует даже пресловутая Песнь Света, звучащая в любой церкви Создателя по нескольку раз на дню.
— Да. Ты спишь. У тебя был кошмар, и я пришёл, чтобы его развеять.
— А кто ты? — о, какой милый подозрительный взгляд.
— Я? Дух умершего эльфа. Не самый добрый дух, но я не люблю, когда обижают маленьких девочек. Маленьких обижать — нехорошо.
— И почему я должна тебе верить? — на этот раз не обратила внимание на провокацию девочка, недоверчиво насупившись.
Хох, с подозрением косящаяся на меня двенадцатилетняя пигалица побуждала во мне жуткий порыв. Порыв заржать во всё горло. Прекрасный карьерный рост! От убийцы Архидемона к индивидууму, на которого маленькие девочки смотрят с больши-и-и-им подозрением. Ох, зря я посещал сны того торгаша, теперь и у меня появились нездоровые ассоциации по поводу этой ситуации. Нет, был ещё шанс, что она имела в виду нечто иное, но… дети в эльфинаже уже лет с пяти прекрасно знают, откуда они берутся (а также то, что гулять с незнакомыми дядями и тётями нельзя ни в коем случае), уединиться-то родителям в местных лачугах негде. Да и сама уже могла с мальчиками целоваться… Но ладно, стоит что-то ответить ребёнку, а то вон, стоит, выжидательно смотрит. Я прямо-таки ощущаю это негодование!
— Правильно! Даже во сне верить никому нельзя.
— А тебе?
— А мне — можно! — на пару секунд установилась тишина, и…
— Ты… — она озадаченно сморщила лобик. — Я помню… я вспомнила. Ты тогда подарил мне платье… и потом приходил ещё несколько раз…
— Хм? Не ожидал, — это действительно было внезапно, хоть и приятно. — Видимо, у тебя очень неплохой потенциал, как у мага.
— Мага… — подозрительность сменилась грустью, девочка поникла и начала всхлипывать.
— Ну, полно, — я погладил ребёнка по волосам, сам не заметив, как избавился от латных перчаток, — такова участь любого одарённого в этой стране, мало кто может от этого уйти.
— Мне… мне даже не дали попрощаться… — всхлип.
— Знаю, — я продолжил гладить серебристые шелковистые волосы, — но всё, что я могу… что мы можем сейчас — это сжать зубы и идти вперёд. К знаниям, к силе…
— З-зачем? — сквозь всхлипы спросила волшебница.
— Как показал мой плачевный опыт, только сила — настоящая сила — способна дать тебе свободу и позволит осуществить свои желания.
— И… став сильной, я смогу вновь увидеть маму и папу?
— Я не могу тебе этого обещать, — я покачал головой, — но ты точно не сможешь их увидеть, будучи слабой.
— Тогда… тогда… я стану сильной! — прозвучало очень решительно. — Н-но… как?
— А вот это — правильный вопрос, — я улыбнулся ребёнку. — Я помогу тебе.
— А тебе с этого какая выгода? — и вновь решительность сменилась подозрением. Да, можно забрать эльфа из эльфинажа, но нельзя забрать эльфинаж из эльфа — в добро, да ещё бескорыстное, от чужаков у нас никто не верит лет с трёх.
— О! На самом деле, я действительно надеюсь получить свою выгоду, — моя улыбка стала шире, а девочка неосознанно совершила ма-а-аленький шажочек назад. Ох, Творцы, она опять меня подозревает в этом. И ведь даже не сделаешь вид, что не понимаешь — я чувствую желания, как те, в которых разумному хочется, чтобы что-то случилось, так и те, где ему хочется, чтобы что-то НЕ случилось. Это как лёгкий зуд от желания съесть совершенно определённое блюдо, когда его вкус маячит на грани сознания, но ты не всегда можешь сразу вспомнить, о чём конкретно речь. Пока я с этим не очень освоился и нуждаюсь хотя бы в минимальных подсказках, чтобы суметь уловить направление чувств, но с третьего-то раза даже самый тупой крестьянин сообразил бы, куда «смотреть». — Начнём с того, что дружить с сильным магом — это очень полезно, особенно для обитателя Тени, — развеиваю её подозрения.