Но время шло, и численность снов начала потихоньку расти. Я успел посетить сон рыцаря, выигрывающего турнир; эльфа-долийца, защищающего свой клан от подлого нападения шемленов; сон купца, пинком под зад вышвыривающего из своей лавки компанию расфуфыренных городских аристократов, и уже подумывал навестить сон Шианни, у которой начали проявляться слабые позывы к возобновлению тренировок, но именно в этот момент нашёл сновидение с довольно непривычным желанием. Некто очень хотел не личных подвигов, удовольствий или признания, а чтобы… его ученики наконец-то начали слушать. Это было ново и как раз отвечало на недавний вопрос, так что, подцепившись за ощущение связи, я скользнул в нужный сон.
Встретило меня помещение некой замковой библиотеки, в которой высокий седобородый старик пытался вести урок для нескольких детей-фантомов. Помещение, как и сам старик, отличалось довольно высокой детализацией, практически без единого элемента фальши, даже надписи на корешках книг были чёткими и понятными, что для снов редкость. А вот ученики были абстракцией, вплоть до того, что даже их число то и дело менялось с двух до семи в произвольном порядке. Внешний облик, комплекция, одежда и лица тоже то и дело переливались друг в друга, но не смутными пятнами, а упорядоченно, то есть фантомы принимали облик знакомых сновидцу детей, только редко оставались в нём надолго.
— … и тогда Каленхад выступил со своим войском к Западному Пределу, — вещал хозяин сна, — желая…
— Ой, ну сколько можно слушать эту нудятину?! — перебил его резкий и писклявый голос, способный принадлежать только ребёнку.
— Лучше бы пошли тренироваться к манекенам… — поддержал его другой.
— Чем нам поможет стать рыцарями эта твоя история, старик? — продолжил третий.
— Молчать! — оскорблённо прикрикнул учитель. — Вы — будущие рыцари тейрна! Вы обязаны знать историю своей земли, иначе как вы сможете говорить, что чтите своих предков и не посрамили их памяти?!
— Чтить предков можно, не зубря все эти книжки! — заголосили «неблагодарные ученики».
— Мой дед был простым стражником, о его отце или деде ты всё равно не расскажешь!
— А мой вообще приехал из Вольной Марки, а ты рассказываешь только про Ферелден!
— Учитель-мучитель! — многоголосо и явно гипертрофированно полетело со всех сторон.
— Ах вы негодники! Я тут пытаюсь заполнить пустое пространство между вашими ушами, а вы только и стремитесь пасть ниже мабари! Клянусь, любой из этих псов умнее вас всех вместе взятых!
— Вот их и заставляй читать свои скучные книжки! — не оставались в долгу фантомы.
Видимо, это могло продолжаться долго, и, что любопытно, кошмаром происходящее не являлось, скорее несколько преувеличенной реальностью и мешаниной воспоминаний, но точно не кошмаром, так как хозяин сна не испытывал особого негатива. В том смысле, что он очень хотел выдрать всех этих мелких спиногрызов, но это желание было привычным и — как бы выразиться? — устоявшимся. Он, безусловно, негодовал от небрежного отношения к своему труду, но не видел в этом ничего необычного.
Как бы то ни было, желание донести свои знания до готового внимать ума из старика никуда не делось, а так как наблюдать за ходом экспрессивной войны с детским упрямством у меня не было никакой охоты, я решил вмешаться.
— Наставник, а расскажите о Чёрном веке ликантропии, — принимаю облик человеческого мальчика лет тринадцати с чёрными волосами и точечным давлением Воли затыкаю остальные фантомы.
— Неужели кому-то стала интересна моя скучная болтовня? Я так польщён! — ехидно отозвался человек.
— Вы не хотите рассказывать?
— Не хочу? Конечно, хочу! Это вы всё время не хотите слушать, глупые дети!
— Но я хочу послушать, — продолжаю настаивать.
— Меня этим не обманешь! Если бы ты хотел слушать, то сидел бы смирно, а не вертелся и меня перебивал! — кхм. Я понимаю, что он под властью сонной пелены, но если в этом есть хотя бы доля того, как он в реальности общается с учениками, то я начинаю догадываться о причинах их, скажем так, энтузиазма.
— Я не перебиваю вас, наставник, вы же сами просили напомнить, на чём мы остановились.
— Я просил? — замер на секунду старик. Сон слегка задрожал, но критическое восприятие реальности было моему собеседнику недоступно, так что уже на вторую секунду он оживился: — Да, я просил! Я рад, что хоть кто-то из вас запомнил тему прошлого урока! Если бы этот кто-то ещё и отвечал сразу, а не препирался со мной по нескольку минут, было бы совсем замечательно!
— Простите, наставник, — общаемся меньше минуты, а я уже с ностальгией вспоминаю Круг — у нас таких учителей не было.