Селение Мэплвуд – идеальное место для школы нянечек «в британских традициях», подумалось ему, пока он проходил мимо читальни Христианского союза и канцелярского магазина к дверному проему, на которой было указано «49». Дом трехэтажный, из желтого кирпича, на первом этаже магазины, на втором – конторы. Академия Истлейк находилась в комнате 22. Тоцци поднялся по лестнице и направился к комнате 22, куда указывали стрелки. Он грустно улыбнулся, внезапно припомнив коренастую мисс Френсис из школы «Колокольчик». Такие женщины, наверное, и обучаются в Академии Истлейк. Мисс Френсис с британским акцентом – пожилая, седая, ласковая, но строгая, твердая и справедливая.
Но, когда Тоцци нажал на звонок у комнаты 22 и приоткрыл дверь, он увидел нечто совсем иное. Женщина стояла у стола секретарши, приложив к уху телефонную трубку. У нее были ноги что надо, невероятные ноги. Высокая. В блузке с плечиками. Прекрасная фигура. Чуть за тридцать. Темно-рыжие волосы. Небольшие, по-восточному раскосые, смеющиеся глаза. Она откинула волосы назад и взглянула на Тоцци. Приветливо улыбнулась. У нее была небольшая щербинка во рту. Тоцци едва не рухнул как подкошенный.
– ...Да. Миссис Данциг, да. Я уверяю вас. Все наши нянечки прошли тщательную подготовку по всем аспектам ухода за детьми. Сверх обычной программы наши женщины прослушали курс по дошкольной психологии и по первой помощи... Да, конечно, они могут купать детей... Только в крайнем случае... Если ребенок прольет молоко, нянечка подотрет... Нет... Боюсь, что наши нянечки не станут мыть полы и окна... Нет... нет, боюсь, что нет... Ну хорошо; жаль, что ничем не можем вам помочь, миссис Данциг. До свидания. – Она повесила трубку и снова улыбнулась Тоцци. – Здравствуйте. Чем могу вам помочь?
Истая британка. Тон любезный, но губки надуты – верно, потеряла выгодного клиента.
– Вот, – сказал Тоцци, – я хотел бы нанять... няню.
– Значит, вы обратились по адресу. – Она подошла к нему и протянула руку.
У Тоцци екнуло в груди. Взять бы да поцеловать ее, такую милую.
– Я Роксана Истлейк, – представилась она, пожимая Тоцци руку. – Секретарша, думаю, как раз ушла на обед. – Она покосилась на столик, стоящий в приемной. Глаза у нее были светло-карие, вернее темно-золотые. – Пройдите, пожалуйста, в мой офис, мистер?..
– Мм... Тоцци, Майк Тоцци.
– Сюда, мистер Тоцци. – "Ц" она произносила как "с". Ну и что? Зато какая попка. А эта щербинка... о-ля-ля.
Офис сверкал бронзой, мебель была кожаная, винного цвета. Многие дамы имеют обыкновение превращать кабинет в будуар. Этот офис был выдержан в классическом стиле – там не было ни искусственных цветов, ни заумных приборов, сверкающих хромом и черным лаком. Тоцци нравилось здесь. Хозяйка ему тоже нравилась.
– Итак, – произнесла она, сплетя пальцы над книгой записей. – Расскажите мне, мистер Тоцци, какая именно няня вам нужна.
– Ну. – Ах, как трудно было не смотреть на нее. – У меня дочь...
– Сколько ей лет?
– Мм... два годика.
– Ага. – Она кивнула и улыбнулась, подбадривая его. Ах, эта щербинка! С ума можно сойти.
– Видите ли, мисс Истлейк, я все время в разъездах. Дела. И...
– Ваша жена тоже работает?
– Нет... она умерла.
– О... простите, мистер Тоцци, мои соболезнования.
– Ничего, не стоит: это случилось давно.
Она нахмурилась.
– Но вы ведь сказали, что вашей дочери только два годика.
Тоцци кивнул, прикидывая, как бы поизящнее выкрутиться.
– Кажется, будто прошли долгие годы. Мы жили раздельно... В общем-то я ее никогда не любил.
Мисс Истлейк улыбнулась ему терпеливо, словно выслушивая душевнобольного.
– Я так понимаю, что вам нужна постоянная няня, живущая в доме?
– Да. Вообще-то я подумывал об одной из этих девушек-азиаток, которых теперь все нанимают. У моей соседки...
– Няни, которых я представляю, мистер Тоцци, прошли тщательную подготовку по всем аспектам ухода за детьми. Это молодые американки, обученные опытными британскими нянями. Они достигли высот в своей профессии, и лучшего вы ничего не найдете. И я должна вам сказать, что в моем реестре не числится ни одна азиатская женщина. Должна откровенно вам заявить, что в профессиональном отношении, насколько мне известно, эти японские девушки, на которых все помешались, намного уступают моим сотрудницам.
– Ну, все почему-то нанимают японок.
Ноздри ее затрепетали.
– Если все будут прыгать с Эмпайр-Стэйт-Билдинг, мистер Тоцци, вы тоже прыгнете?
Тоцци подавил смешок. Если вы, мисс Истлейк, будете среди этих всех.
– Значит, вы говорите, японских нянечек у вас нет.
– Именно так. И пожалуйста, не называйте их нянечками. Они уборщицы, которые заодно смотрят и за детьми.
Тоцци заметил, что, когда она злилась, акцент пропадал.
– Хорошо, вы не предоставляете этих японских девушек. А кто представляет?
– Извините, мистер Тоцци, но я скорей умру, чем стану давать какие бы то ни было справки о них. Я только что потеряла прекрасную клиентку, потому что нянечка, которую я послала, не моет полы. Клиентка мне заявила, что у ее свояченицы японская девушка моет полы и даже окна. Мытье окон – это не уход за ребенком, мистер Тоцци. Уход за ребенком – это уход за ребенком, точка. Дела у меня с каждым днем идут все хуже и хуже благодаря этим япошкам. Они сбивают цены, вот что они делают. Так что, если хотите сэкономить на вашем ребенке, достаньте себе японскую девчонку. Но если вам действительно дорога ваша дочь, в чем я не сомневаюсь, тогда вы выберете няню, прошедшую соответствующую подготовку.
Она как-то странно подбирала слова. Возможно, уже долго живет в Америке. Британский акцент, американский лексикон – сногсшибательно. Девушка – чудо.
– Мисс Истлейк, я должен вам признаться. Я вовсе не собираюсь нанимать няню.
– Извините?.. – Глаза ее превратились в щелочки. Она, кажется, разозлилась не на шутку.
Тоцци вытащил удостоверение.
– Я из Федерального бюро расследований. Собираю информацию по одному делу.
Она бросила взгляд на удостоверение, потом воззрилась на Тоцци.
– Какого дьявола вам надо? Зачем вы прикидывались?
Тоцци пожалел, что сказал правду. Теперь она смотрела совсем неприветливо.
– Знаете ли, если у меня на столе не разрывается телефон, это вовсе не значит, что у меня уйма времени и я его могу с вами терять без толку. Мне и так трудно держаться на плаву – не хватало еще правительственного вмешательства. Не нужно мне осложнений. Меня в самом деле волнует уход за детьми. Меня волнуют нужды детей, особенно тех, которыми пренебрегают родители, слишком, черт их побери, занятые, чтобы возиться с малышами. Думаю, вам этого не понять, но я считаю мои проблемы чрезвычайно важными. Поэтому я удивляюсь, как это вы набрались наглости прийти сюда, наврать с три короба, нести чепуху про япошек...
– Уф. – Он поднял руки, сдаваясь на милость победителя. – Извините за вранье, но это было необходимо. Я ведь не знал, что вы ни при чем.
– О... значит, я ни при чем? – Тон теперь был саркастический.
– Именно так.
– Знаете, а вы ведь пялитесь на меня, как собака на кость, с тех самых пор, как вошли. Для агента ФБР вы не слишком искусно маскируетесь. Я заметила, как вы смотрели на мои пальцы – нет ли обручального кольца. Мне вовсе не требуется, чтобы меня в моем офисе осаждали сексуально озабоченные «рыцари плаща и шпаги».
Мысль внезапно пришла ему в голову. Он открыл рот прежде, чем успел одуматься.
– Не могли бы вы оказать мне одну очень большую услугу? – сказал он, прерывая поток негодующих речей.
Глаза ее широко раскрылись – она не верила своим ушам.