В любом случае, я держался от него подальше, когда он был дома, чтобы он не подумал, что я каким-то образом пренебрегал им, и он подавлял свою агрессию с помощью ремня, кулаков или, однажды, дверной ручки в форме кота. Это привело к полной потере слуха на одно ухо и головной боли, продолжавшейся более месяца.
После этого мать разозлилась, и хотя она не сказала ни слова, я мог сказать, что она замышляла его убийство.
— Твой язык у кота, Дэнни Бой? — говорила она, когда мы были одни, и я был особенно тихим.
— Нет, мама, — отвечал я, тайно улыбаясь. — Но он забрал мое ухо.
А потом мы смеялись, потому что, хотя мы и не говорили об этом, но оба знали, что отцу осталось недолго жить на свете, и что мать собирается воздать ему по заслугам при первой же возможности. Ей не нужно было говорить ни слова. Я ясно видел это в ее глазах.
Кэт закончила на несколько секунд раньше Сиенны и откинулась на спинку стула. В замешательстве Сиенна посмотрела на Ингрид, как только тоже закончила читать.
— Это от убийцы?
— Думаю, это могло быть написано жертвой, хотя имя Дэнни Бой говорит об обратном.
— Если только она не писала рассказ?
— В любом случае, — Ингрид забрала листок и положила его обратно в портфель, — это еще одна часть головоломки. Я собираюсь поискать в базе данных и посмотреть, получу ли какие-либо сведения о пропавших без вести женщинах, соответствующих ее описанию. Особенно о тех, которые исчезли с работы за последние несколько дней, а также о любых преступлениях, имеющих аналогичные улики. Если к концу дня мы не получим никаких зацепок, то можем рассмотреть возможность проведения пресс-конференции и обращения к общественности за помощью в ее опознании.
Кэт положила блокнот, в котором делала записи, в папку перед собой, закрыла ее, а затем отодвинула стул.
— Исходя из ее униформы мы составим список казино, в которых она могла работать, а затем отправимся на Изумрудный остров. Ты готова, напарник? — спросила она Сиенну.
Изумрудный остров.
Где работал он.
Как она могла быть к такому готова?
Глава четвертая
Черт, это был ужасный день. Гэвин бросил пальто на стул в гостиной, ослабил галстук, подошел к мини-бару и налил себе щедрую порцию бурбона.
Их системы были обновлены, и все, что могло пойти не так, пошло не так. Не говоря уже о том, что большую часть времени его запирали в маленькой комнате без окон, что никак не повлияло на его настроение. Он сделал столь необходимый глоток алкоголя, позволив ему обжечь горло. Он не мог вспомнить, когда в последний раз ему требовалась крепкая выпивка просто для того, чтобы снять напряжение в плечах после рабочего дня, но этот случай был достаточно серьезным, чтобы оправдать это. Он стоял перед окном, с верхнего этажа его многоквартирного дома открывался прекрасный вид на горизонт Рино и пустыню за ним. Остатки спиртного плавно сошли на нет. Все хорошо, что хорошо кончается. Он поставил пустой стакан на столик рядом с собой и повернул шею, согнув ее влево, а затем вправо. Его мышцы теперь были менее напряжены. Лучше.
Конечно, его мама сказала бы ему, что ему нужно найти хорошую женщину, которая размяла бы ему плечи, чтобы ему не приходилось зависеть от рюмки бурбона или нахождения в сауне доброго получаса, которую он встроил в свою ванную, чтобы облегчить стресс.
Может быть и так. И, возможно, когда-нибудь вскоре он серьезно займётся поисками. Но до сих пор он не встретил никого, кто интересовал бы его на более долгий срок, чем краткие, поверхностные отношения. Если это можно назвать отношениями. Он вздохнул и помассировал мышцы шеи.
Его мысли блуждали, бурбон вызывал приятную расслабленность. Проблема была в том, что он сравнивал с ней всех женщин. И все они потерпели неудачу. Что было смешно в тот момент. Он поставил ее на пьедестал в своей голове, потому что чувствовал себя виноватым за то, что сделал. Добавьте к этому тот факт, что она была его первой любовью, первым всем, и, конечно же, она не могла не выделяться. Это простая психология, и ему нужно было с этим справиться. Двигаться дальше сейчас и всегда. Дать уже кому-нибудь другому реальный шанс сбить ее с того высокого места, которое она все еще занимала в его сердце.