— Я тоже так подумала. Смотри, там есть крестик.
— Крестиком обозначено место, — пробормотал он. — Но какое место?
— Это может быть мост? — спросила Мирабель, указав на арочную форму у подножия стены слева от них.
— Возможно, — пробормотал Гэвин.
— Если это мост, — сказала Сиенна, — тогда это, вероятно, волны. — Она указала на небольшие всплески под аркой.
— Здесь есть несколько мостов, перекинутых через реку Траки, — сказал Гэвин. — Какой-нибудь из них тебе о чем-нибудь говорит?
— Нет. А тебе? — она обернулась. — Мирабель?
Они с мамой покачали головами.
— Однако мост находится вдалеке, — сказала Мирабель. — Похоже, что это, — она указала на пересекающиеся линии над ними, — является основным фокусом.
Гэвин согласился. Но что они должны были увидеть из множества пересекающихся линий, единственным ориентиром которых был далекий мост?
Они все постояли там еще некоторое время, разглядывая детали линий, завитушек. Гэвин еще несколько раз осмотрел комнату, в основном для того, чтобы поддерживать активность, чтобы его не захлестнуло разочарование настолько, что он стал бесполезен. Сиенна выдохнула, отойдя в другой конец комнаты, а затем прислонилась к дальней стене, рассматривая карту.
— О, Боже мой, — сказала она.
— Что?
Она прошла вперед, наклонив голову и уставившись на оранжевый рисунок.
— Это Байоннский мост в Нью-Йорке. Он соединяет Стейтен-Айленд с Нью-Джерси.
— Ты уверена?
— Я думаю, да. Потому что вот эта форма похожа на стадион «Янки». Она указала пальцем на закругленный треугольник справа от Гэвина.
— И смотри, — продолжила она, указав на два узких канала по обе стороны от них. — Это, должно быть, Ист-Ривер, — сказала она, показав направо от них, — а это, должно быть, Гудзон. — Она повела пальцем влево.
— Хорошо, — сказал Гэвин, предвкушение дало ему небольшой прилив энергии. — Так что бы это могло быть? — спросил он, снова указав на крестик, который, очевидно, был центром этой массивной, исписанной каракулями карты без надписей.
— Ну, финансовый район должен быть вон там, внизу, — сказала она, указав на их ноги. — Значит, это здесь, наверху, должно быть… Гарлем.
— Что значит Гарлем для тебя, Си?
Ее голова двигалась взад-вперед над картой, как будто она ориентировалась.
— Это было место, где я работала, — сказала она. Он молчал, наблюдая за ней, очевидно, что-то прикидывая. Точно так же, как коробка в предыдущей комнате была для него, эта карта была для нее? Дэнни разделил комнаты — пока что — сосредоточив внимание на одном человеке?
— Оранжевый, — сказала она, поворачиваясь к нему и его матери, ее глаза горели. — Здесь все в оранжевых тонах. — Она провела рукой по стене.
— Почему? Почему оранжевый?
— Потому что это был цвет дня. — Она слегка покачала головой. — Полиция Нью-Йорка использует систему «цвет дня» для идентификации полицейских под прикрытием, работающих в зонах повышенного риска. Это предназначено для предотвращения дружественного огня. Я была одета в оранжевое во время моего первого крупного ареста.
— В двух словах, — сказал он, пытаясь поторопить ее, не ставя под угрозу детали, которые могли им понадобиться.
Она заговорила быстрее.
— Я была под прикрытием. Наблюдала за раскрытием крупной сделки с наркотиками. На заднем сиденье был ребенок, я могла бы даже не заметить. Но увидела этого ребенка и не сводила глаз с машины. Честно говоря, мне повезло, Гэвин. В любом случае, арест привел к поимке крупного вора в законе. Я получила награду. Это было во всех местных новостях. Это одна из причин, по которой меня быстро повысили до детектива.
Ей не повезло. Для нее это всегда было связано с детьми. Она не могла вынести, когда они становились жертвами, или о них не заботились. И позже он скажет ей, как сильно, черт возьми, любит ее.
— Хорошо, значит, это был крупный арест… здесь? — спросил он, указав на пересекающиеся линии.
Она кивнула, ее глаза были прикованы к месту.
— Да. Да, вот здесь.
— Пять цифр. Ты помнишь почтовый индекс этого района?
Она приложила руку ко лбу, отводя взгляд.
— Боже, их может быть дюжина. Это большой район, и я не знаю, какой именно в этом конкретном месте. Это начиналось бы с один-ноль-ноль.
Вспышка разочарования пронзила его насквозь. Черт. Сколько это было возможных комбинаций? Если бы он лучше разбирался в математике, возможно, он бы знал. А так им просто нужно было начинать пробовать одну за другой.
— Хорошо, тогда давайте начнем, — сказал он, поворачиваясь к двери.