Не удержавшись, Хизер снова поглядела в зеркало, поправила сколотые в пучок волосы и разгладила воротник.
Читать лекцию — это нормально. Ты просто выходишь к студентам и рассказываешь им все, что знаешь. Ничего сложного.
Это ведь просто студенты. Не экзаменационная комиссия, не егерские большие чины. И уж тем более не драконы.
Просто стоять и говорить.
Это легко.
Любой дурак справится.
Глубоко вздохнув, Хизер расправила плечи, привычным движением сунула в карман жезл и вышла из комнаты.
Все просто. Любой дурак справится.
— Эй, Каррингтон! А вдруг новый драконоборец — это твоя красотка в штанах? — прошипел в спину Падди. — Секретарш-то новеньких не нанимали. И библиотекарш тоже. Я узнавал.
Алекс не стал оборачиваться, но спиной ощущал источаемое Падди злорадство. И злорадство это было вполне оправданным. Алекс тоже заглядывал и в приемную к ректору, и в деканат, и в библиотеку. Новеньких туда действительно не принимали. Куколка, которую сопровождал заморыш Прюитт, была драконоборцем.
А на вид, мать твою, нормальная девица. Сиськи, правда, не впечатляющие, зато жопа отличная. Сочная такая жопа.
Можно ли быть с такой жопой квалифицированным драконоборцем? Теоретически да.
А практически вероятнее, что квалификация была получена именно благодаря жопе. Зачем-то же Вильсон пригласил эту куколку в академию. Вряд ли за исключительные профессиональные навыки.
— Эй, Каррингтон, — снова зашипел в спину Падди. — А представь, что она сейчас в класс войдет!
— И что? — небрежно хмыкнул через плечо Алекс. — Я же знакомиться с ней собирался. Вот на перекличке и познакомимся.
— Ты что, всерьез уперся в эту тупую идею? — в голосе Падди прозвучало тщательно скрываемое уважение. — Действительно будешь ее окучивать?
— А почему нет? Девица есть девица — хоть с квалификацией, хоть нет. А я симпатичнее Вильсона. К тому же шутить умею.
— Да ты рехнулся, Каррингтон… — начал было Падди и осекся. Дверь отворилась. И в класс вошла вероятная протеже ректора — и несомненный преподаватель.
— Всем добрый день. Меня зовут госпожа Деверли, и я научу вас уничтожать драконов.
Блондинчик Каррингтон обнаружился прямо за первой партой. Что было само по себе удивительно — обычно такие типы заползали на задние ряды и втихаря резались в карты. Или листали журналы с полуобнаженными красотками. Или занимались чем-то еще — столь же приятным, сколь и бесполезным.
А блондинчик — вот он, тут как тут. Сидит, словно лом проглотил, и преданно таращится на Хизер зелеными кошачьими глазами.
— Я просмотрела вашу старую программу. Критиковать методы моего предшественника было бы бестактно. Поэтому я просто скажу: продолжать ее мы не будем. С сегодняшнего дня мы переходим на новую программу и основное внимание уделяем практическим навыкам.
Хизер не давала себе времени задуматься. Не допускала в голову мысль, что она стоит перед классом — под перекрестным огнем смущенных, удивленных, раздосадованных взглядов. Она говорила. Уверенно и быстро. Когда говоришь уверенно и быстро, времени на волнение не остается.
— Если кто-то из вас хочет записывать — я не возражаю. Но не забывайте: когда вы столкнетесь с драконом, возможности полистать конспект не будет. Драконоборцы делятся на быстрых и мертвых. Если не хотите стать мертвыми, придется ускориться.
Класс смотрел на Хизер с шокированным изумлением. Даже улыбка блондинчика поблекла, замерцала растерянной неуверенностью.
— Я просмотрела личные дела учеников. В классе драконоборцев по списку значится двадцать один человек. Но часть из вас планирует уйти в смежные сферы, часть — просто отбывает повинность, навязанную родителями. Кто-то ищет в академии полезные связи, кто-то — удачный брак… Вариантов множество. Чтобы вы не затрудняли друг другу жизнь, предлагаю договориться на старте. Тем, кто действительно планируют работать драконоборцем, я дам все знания, какие смогу. Те, кто просто ожидает окончания урока… будете сдавать по одному объемному докладу каждый месяц и получать законную тройку без единого вопроса с моей стороны. Тема — любая профильная, объем… ну, скажем, тридцать страниц. Устраивает?
Хизер терпеливо дождалась редких неуверенных кивков. Большинство, правда, застыло в оторопелой неподвижности, но молчание есть отсутствие возражения.
— Замечательно. Будем считать, что договорились.
Высокая брюнетка с лицом италийской мадонны подняла руку.
— Да, госпожа…