Хизер подергала ремешки, удерживающие кобуру, и подтянула на одну дырочку верхнее крепление. Да, так намного лучше.
Кажется, на тоскливых академических харчах она сбросила несколько фунтов. Недовольно поморщившись, Хизер поглядела в зеркало. Надо срочно начинать жрать — если она не хочет превратиться в жилистую угловатую жердь без груди и задницы. Была в этом какая-то глубинная несправедливость. Другие девушки, сбрасывая вес, обретали эльфийскую воздушную легкость и утонченный аристократизм. Хизер же уподоблялась уладскому волкодаву — длинноногая, костистая и жесткая, как армейский сапог.
С другой стороны, можно бисквиты жрать сколько влезет. Даже не можно, а рекомендуется. Приятную женственную округлость Хизер зарабатывала тяжким трудом — безостановочно работая челюстями.
— Дорогая! Я тут такое услышала! Хизер, дорогая, — рывком распахнув дверь, Сюзанн влетела в комнату и остановилась, смущенная. — О, вы одеваетесь. Простите…
— Ничего страшного. Проходите, рассказывайте — что же такого невероятного вы услышали?
— Я сегодня пила кофе с Марджери… Это секретарша Вильямса, Марджери Гант. Вы ее, наверное, не знаете?
— Лично не знаю, но мельком, кажется, видела. Милая такая брюнетка с ямочками на щеках?
— Да, именно. Это она. Марджери рассказала, что ректор сегодня утром был очень не духе. Кричал, швырял документы. Даже кофе свой утренний в окошко выплеснул. Сказал, что кислит невыносимо — а кофе самый обычный, и варила его Молли так же, как и всегда.
— Тяжело быть мужчиной… — сочувственно покачала головой Хизер. — Женщина может дурное настроение на лунные циклы списать, а господину ректору такой поблажки природа не подарила.
— Это точно, — смущенно стрельнула глазами в сторону Сюзанн. — Но кофе — это не все. Вильсон вызвал бухгалтера и приказал ему убрать из вашего жалованья премиальное вознаграждение. У нас, знаете ли, очень невысокий фиксированный оклад, но высокие премиальные выплаты — если, конечно, господин ректор считает работника достойным. Но он обычно считает… А с вами вот так вот. В первый же месяц службы, — пухленькое личико Сюзанн приняло задумчивое и озабоченное выражение. — Я, конечно, ни на что не намекаю… Но вы, случайно, не ссорились на днях с господином ректором? Может, какая-то неудачная шутка, или вы отказались следовать его рекомендациям… Господин ректор иногда предлагает внести изменения в план учебы и очень огорчается, если преподаватели не одобряют его нововведения.
— Вот как? Господин ректор у нас еще и новатор? — вскинула брови Хизер. — Ну надо же. До чего одаренный у нас господин ректор. Истинный светоч педагогики.
— Ну… Да. Истинный светоч. Так вы с ним не ссорились? — подавшись вперед, Сюзанн запрокинула голову, пристально вглядываясь Хизер в лицо. Получилось, пожалуй, излишне интимно… но не отталкивать же ее. Хизер сделала шаг назад.
— Не ссорились. Но и взаимопонимания не достигли. Но не переживайте, Сюзанн, это же мелочи.
— Мелочи? Мелочи?! Да Вильсон же… — осекшись, Сюзанн покосилась на дверь и заговорила шепотом. — Да Вильсон вас теперь со свету сживет. Он же злопамятный, как оса, и такой же прилипчивый. Ни премии вы не получите, ни рекомендательных отзывов…
— А зачем мне его отзывы? Сюзанн, милая, напоминаю: я здесь всего лишь до весны. А потом либо в егерский полк — либо в Африку. Ни там, ни там рекомендации ректора мне не понадобятся. И даже, наверное, навредят, — Хизер ухмыльнулась, представив, как представитель «Трансафриканской» читает цидулю ректора: «Усердна, терпелива, умеет найти подход к самым строптивым студентам». Ну так себе характеристика для снайпера-драконоборца.
— Значит, вы твердо намерены… — сникла Сюзанн.
— Абсолютно и категорически. И очень рекомендую вам сделать то же самое. Чем глубже вы увязаете в этом болоте, тем сложнее потом будет выбраться. Не упустите момент.
Подмигнув Сюзанн, Хизер поправила волосы, в последний раз глянула в зеркало и взяла со стола тетрадь.
— А теперь прошу меня извинить. Урок начинается через десять минут, а мне еще надо добежать до теплиц.
— До теплиц? Но зачем вам теплицы?!
— Потому что сегодня у меня первое практическое занятие. А от теплиц одни металлические каркасы остались. Такое при всем желании не поломаешь.
Желающие поиграть в настоящих драконоборцев уже топтались возле теплицы, растерянно разглядывая возносящийся в небо ржавый остов. Падди и смуглый парень в строгом оливковом шервани задумчиво бродили вокруг развалин, время от времени пиная рассыпанные в траве кирпичи. Ароййо и рыженькая Надин отошли в сторону и обсуждали что-то, склонившись головами друг к другу. Каррингтон стоял, привалившись спиной к старой липе, и равнодушно таращился в серое низкое небо. Рядом с ним подпирали широкий потрескавшийся ствол еще два парня. Их Хизер не помнила совершенно — просто белые круги лиц за партами, безмолвные и безымянные статисты.