— Сейчас он скажет: «Ну, вот еще, я — что? Я — мясо, боец бессловесный…» — не выдержала Иефа.
— Сейчас я кому-то как дам по заднице! — рассвирепел Стив.
— Руки коротки.
— Иефа!!!! — в три голоса гаркнули Стив, Зулин и Ааронн, и полуэльфка скромно потупила глазки.
По башне двигались в напряженном молчании, по одному, готовые в любую минуту подпрыгнуть, метнуться в сторону, пригнуться, отклониться — в общем, любыми способами спасти свою жизнь. За полчаса обнаружили еще с десяток ловушек, а Иефа во всеуслышание поклялась, что если доживет лет до восьмидесяти, обязательно поселится в маленьком домике, вдоль стен которого непременно посадит плющ, а в огороде горох, виноград и вообще как можно больше всяких ползучих растений. Еще через пятнадцать минут полуэльфка печально отказалась от своей клятвы, объяснив, что такими темпами до восьмидесяти она точно не доживет. У Стива от напряжения болели глаза, Ааронн напоминал натянутую тетиву, а Зулин мысленно зачитывал Зверю, оставшемуся снаружи, свою последнюю волю.
Пол башни больше не наводил на мысли о покое и запустении. Прежде ровный ковер из листьев и веточек теперь там и сям был разорван черными пустотами провалов, кое-где топорщились железные пики, у южной стены, разметав листья, валялась изъеденная ржавчиной решетка, которая с лязгом и грохотом обрушилась вниз в ответ на робкий шажок полуэльфки.
— Боже мой, ну должны же они когда-нибудь кончиться, — тоскливо прошептала Иефа, едва увернувшись от здоровой шипастой булавы. — Это не дварфы, это параноики какие-то… Понастроили, еханый карась, ни пройти, ни проползти…
— Я нашел люк! — закричал Зулин и стал неистово разгребать листья в центре башни.
— Ты похож на енота-полоскуна, — невозмутимо заметил Ааронн. — будь осторожней, пожалуйста.
— Да иди ты! — пропыхтел планар и с натугой потянул за тяжелое железное кольцо, впаянное в квадратную каменную плиту. — Лучше бы спасибо сказал! Мы бы его так и не нашли, если бы я об это кольцо ногу не ушиб!
— Вернемся в Бристоль, получишь орден за производственную травму, — не удержалась Иефа. — Тебе, случайно, не тяжело?
— Случайно тяжело. А ты мне случайно не поможешь?
— Случайно не помогу. Откуда я знаю, какие возле этого люка случайно окажутся ловушки. А что, если, когда я буду тебе случайно помогать, случайно откроется какой-нибудь колодец, и я в него случайно провалюсь? А здесь, в середине, если ты вдруг случайно не заметил, плющ не растет.
— Не хочешь помогать, так хотя бы не мешай, — проворчал дварф и довольно бесцеремонно отодвинул полуэльфку в сторону. Иефа пошатнулась, наступила на еще не опробованную плиту, и вся партия дружно упала плашмя, спасаясь от толстенного, утыканного железными штырями бревна, которое со свистом пролетело у них над головами, врезалось в западную стену и от старости осыпалось черной трухой, оставив болтаться и лязгать ржавые скобы на цепях.
— Двадцать четвертая, — констатировал эльф.
— Уже даже не страшно, — стуча зубами, проговорила Иефа.
— Думаю, это все, — пропыхтел Стив, поднимаясь на ноги и отряхиваясь.
— Да? — ехидным голосом спросила полуэльфка. — А что — у дварфов двадцать четыре — любимое число? Сакральное, так сказать?
— Иефочка, миленькая, — простонал планар. — Ты когда-нибудь будешь относиться к ситуации серьезно?
— Нет, Зулин, не буду, — очень серьезно ответила Иефа. — Потому что если я буду относиться к ситуации серьезно, я умру от страха. Ну, скажи на милость, к чему вам дохлый бард?
Зулин с безнадежным видом махнул рукой и снова взялся за кольцо. К нему присоединился Стив, и после десятиминутного пыхтения и переругивания, они приподняли и сдвинули в сторону каменную крышку люка толщиной с дварфскую ладонь.
Глава 3
— Все-таки мы слегка идиоты, — задумчиво сказал Ааронн, созерцая то, что оказалось под крышкой люка.
— Слегка? — засомневалась Иефа.
Казалось, что открывшийся лаз не просто залит темнотой, а замазан, забит ею до верху, до самых-самых краешков. Ни Стив, ни Ааронн, ни Иефа — никто не смог бы различить в этом густом чернильном киселе даже собственных пальцев.
— Нужно спускаться, — зачем-то сказал Зулин. Партия дружно уставилась на мага. — Чего вы так на меня смотрите? Мы для чего люк искали — чтобы спуститься вниз и все выяснить.
— А никто не спорит, — ответила полуэльфка и посмотрела на спутников. Те согласно закивали: не спорим, мол. — Как только ты организуешь нам освещение в виде факелов, свечей, масляных ламп или чего-нибудь другого, мы дружными рядами двинемся в этот хренов подвал.
— Почему сразу я? — возмутился Зулин.
— Потому что ты — командир, с тебя и спрос. Стив магии не разумеет, я кроме болотных огней ничего наколдовать не смогу, а от них — сам знаешь — толку никакого. Ааронн все больше по части природных явлений… Но ведь шаровая молния нам не подойдет, верно?
— Да, но от меня-то вы чего хотите?
— Не знаю… — Иефа пожала плечами. — Можешь огнявкой своей туда запулить.
— Огневиком! — сердито поправил Зулин.
— Огневиком, — согласилась полуэльфка.
— Короче! — не выдержал Стив. — Или колдуй нам какой-никакой свет, или топай строгать факелы! А мы тебя тут подождем.
Зулин оглянулся и нервно осмотрел пространство от люка до пролома в стене.
— Вы что думаете, что я не в состоянии свет наколдовать? Да я вам сейчас вечный факел изображу! Зря я, что ли, пять лет в башне у самого Баламута горбатился?! — маг сердито сплюнул, засучил рукава и зажмурился, с трудом припоминая подходящее заклинание. Слова разбегались, магические формулы путались, Зулин смутно припомнил, что когда-то сильно разругался из-за этого заклинания с Учителем. Старик Мо плевался и шипел, как кипящий чайник, и кричал, что если Зулин хочет стать безмозглым тараном, а не магом, то пусть отправляется в Большой Совет, там его научат разрушать стены и насиловать женщин. А Зулин отвечал, что это не он однобокий, а кое-кто другой, и вообще, почему Мо не учит его боевой магии, а забивает ему голову всякой бытовой туфтой, вроде магически вытканного полотна или создания неприродного освещения, и тогда Мо крикнул, что повторяет формулу последний раз, что Зулин идиот, впрочем, в этом никто и не сомневался, что…
— Зулин…
— А? Что? — планар вздрогнул и открыл глаза. Партия смотрела на него с явным сомнением.
— Ты, часом, не заснул? — хмуро поинтересовался Стив.
— Я вспоминаю! — рявкнул маг. — И убедительно прошу мне не мешать!
Наступила почтительная тишина. Зулин снова закрыл глаза и попытался сосредоточиться. Так-так, хрен с ним, с заклинанием, вспомнится как-нибудь, но вот формула, формула… Эх, демон Баатора…
Зулин вздохнул, повел руками и произнес заклинание, искренне надеясь, что оно правильное, и уже договаривая последнее слово, вспомнил, что формула направленная, и если не выбрать объект… Зулин в панике распахнул глаза и широким жестом направил заклинание на первое, что попалось ему на глаза. Иефа ойкнула.
— Ну? — угрожающе спросил Стив, которому все это очень не понравилось. — И где факел?
— А я не говорил, что будет обязательно факел, — смутился маг и с надеждой посмотрел на полуэльфку. — Иефа, ты как себя чувствуешь? Нигде не жжет?
— Нет! — яростно прошипела полуэльфка под сдавленное хихиканье дварфа. — Нигде не жжет! А вот руки — чешутся, причем очень сильно, причем чешутся исключительно от нестерпимого желания дать тебе по башке! Чего ты на меня уставился?!
— Видишь ли, Иефочка, — осторожно начал планар.
— Ну, ясный пень, напортачил!
— Да… То есть, нет… То есть… — Зулин поежился, пряча глаза: на Иефу было страшно смотреть, она то краснела, то бледнела и, кажется, была на грани припадка. — Видишь ли, Иефочка, ты только не волнуйся, я не сразу вспомнил, что формула направленная, а когда вспомнил, фокусировать было поздно, и я направил на тебя, и…
— И?.. — выдавила полуэльфка, берясь за рукоять меча.
— И ты теперь должна в каком-то месте светиться, только я не знаю точно, в каком…