— Что меня нужно как следует разозлить, и тогда я превращусь в пусть лысого и побитого, но чрезвычайно отважного барда, — машинально ответила Иефа и прикусила язык. Да что же это такое происходит, еханый карась?
— По сути — да, именно так я и думал. Повторяю, я был неправ.
— Не так уж сильно ты ошибался, если быть совсем честной, — осторожно сказала полуэльфка. — Так о чем ты хотел меня попросить?
— Прощения он хотел попросить, дурында! — гаркнул Стив, которого вдруг начали ужасно раздражать звуки. Ему очень хотелось, чтобы сопартийцы, наконец, замолчали.
— Стив, я не глухая, — поморщилась Иефа. — И я не с тобой разговариваю.
— Вот если б ты вообще заткнулась — тогда счастье было бы! — прорычал дварф и отшвырнул в сторону кролика. — Как же ж ты мне надоела-то уже — до блевоты надоела! Видеть тебя не могу! — Стив вскочил на ноги и диким взглядом обвел лагерь. — Жалко, что ты в этих башнях насовсем не осталась, сука!
— Стив… — у Иефы мелко задрожал подбородок и покраснели глаза. — Стив, ты что? Ты с ума сошел? Да что ты несешь? Стив? Что с тобой?
— Со мной все в порядке! Отцепись уже от меня, наконец! — Стив сжал кулаки и, трясясь от ярости, начал наступать на полуэльфку. — Что ж ты липнешь ко всем, как репей паршивый! Что ж ты дергаешь всех, ты!
— Стив! — Иефа вскочила на ноги и попятилась. — Стив, ты не в себе!
— Да ты кого угодно доведешь, тварь, ты на себя посмотри! Удушить бы тебя, да жаль руки пачкать! Да я таких, как ты, в штольню швырял и рудой засыпал, чтобы воздух не портили!
— Стив, уймись, — Ааронн тоже поднялся и заслонил собой бледную, как мел, полуэльфку. — Возьми себя в руки, не поддавайся…
— Защитник нашелся? — Стив недобро сощурился, отступил к своему плащу и схватился за топор. — Ну наконец-то, а я уж заждался…
Иефа охнула и сжала моментально вспотевшей ладонью рукоять меча. Вид у дварфа был безумный: его лицо, перекошенное гримасой ненависти, напоминало жуткую карнавальную маску или страшную картинку в книжке, Стив мелко дрожал, сжимая и разжимая кулаки, и кажется, готов был кинуться с топором на первого, кто посмеет шевельнуться.
— Стив, я не буду с тобой драться, — тихо произнес эльф.
— Будешь, — криво усмехнулся дварф и перехватил топор поудобнее, — еще как будешь! Куда ты, гаденыш, денешься…
— Стив, ты не понял. Я не буду с тобой драться, — повторил Ааронн.
— Лады, — радостно согласился Стив и ощерился. — Сейчас проверим.
Он крутанул в воздухе топором и двинулся к друиду. Из-за спины полуэльфки раздался клекот детеныша, Вилка выскочил вперед и бросился на обезумевшего дварфа, разевая клюв и грозно топорща перья на загривке. Иефа рванулась за ним, но эльф крепко схватил ее за локоть и оттащил назад. Вилка подбежал к Стиву и клюнул его в лодыжку. Дварф издал страшный нутряной рык и широко замахнулся топором.
— Не тронь! — отчаянно закричала Иефа, вырвалась из рук эльфа, метнулась к совомедведику и прикрыла его собой, пытаясь оторвать от дварфской штанины. Топор блеснул на солнце и пошел по дуге вниз. Иефа подняла голову, увидела обезображенное ненавистью лицо Стива, опускающееся лезвие топора, поняла, что увернуться не успеет, закрыла рукой голову и выкрикнула Слово, и еще, и еще раз, руке стало больно, очень больно и мокро, а потом наступила тишина.
Иефа открыла глаза и тупо уставилась на рябь желтых и коричневых перьев. Вилка не двигался. Совсем. Абсолютно. Не дышал, не трепал дварфскую штанину, не таращил желтые глаза. От запястья к локтю потекло, и рукав мгновенно набряк. Иефа осторожно повернула голову и со свистом втянула в себя воздух. Стив застыл статуей, успев опустить топор ровно настолько, чтобы распороть Иефе рукав и распластать кожу на предплечье. Кровь пропитала грубую ткань рубахи и теперь падала медленными темными каплями Иефе прямо на лицо.
— Помогите мне, кто-нибудь… — прошептала полуэльфка.
— Потерпи, не двигайся, — раздался у нее над головой голос эльфа. — Сейчас…
Ааронн медленно, с усилием приподнял топор и высвободил руку барда.
— Давай, осторожно, и Вилку забери. Быстрее, я долго не продержу.
Иефа обхватила детеныша поперек туловища и сильно дернула на себя. Раздался треск рвущейся ткани, в клюве застывшего совомедведя остался кусок штанины, а полуэльфка повалилась на спину, застонав от боли.
— Дальше, дальше… — пробормотал Ааронн. — Подальше его оттащи, да, вот так. Поставь его там… где-нибудь… Теперь помоги мне…
Иефа, хлюпая носом, уложила Вилку на свой плащ и подошла к Ааронну. Эльф явно торопился. Он отпустил топор и теперь пытался разжать пальцы, сжимавшие топорище.
— Что я должна делать? — спросила Иефа.
— Следи, — коротко ответил проводник. — Если оживет раньше, чем я закончу, заморозь его снова.
Ааронн — после долгих усилий — высвободил, наконец, топор из широкой дварфской ладони, отнес его к своим вещам и спрятал под плащ. Иефа во все глаза смотрела на Стива, и ей казалось, что вот еще секунда — и он снова начнет рычать и браниться, и эта жуткая чужая ненависть в глазах, ненависть, которой все равно, кого убивать, заставит его, обезоруженного, драться голыми руками. «Это не Стив, — прошептала полуэльфка, — потому что если это он, жить станет совсем хреново. Так что это не Стив».
— Да, ты права, — сказал Ааронн, вливая в оскаленный рот дварфа какое-то питье. — Это действительно не Стив. Вот только знать бы, кто?
— Он же меня чуть не убил… — ошеломленно проговорила Иефа. — И за что?
— Помни, все время помни, что это не он. Постарайся избежать саркастических замечаний, когда он очнется. Помоги мне его уложить.
— А он очнется уже нормальным? — Иефа обхватила Стива здоровой рукой и помогла Ааронну уложить дварфа на плащ.
— Не знаю, — честно ответил эльф. — Поэтому следи, следи очень внимательно.
— У меня рука болит, — пожаловалась Иефа. — Очень-очень болит.
— Сейчас, потерпи. Зулин! — Ааронн повернулся к магу и тихо выругался. Зулин полулежал на своей подстилке, полностью углубившись в какие-то подсчеты, и явно не интересовался окружающим миром. — Зулин, ты не хочешь немного поучаствовать?!
— Двадцать седьмое, — сказал Зулин и поднял голову. — Что?
— Ты вообще, где находишься?
— В лесу, — удивленно вскинул брови планар. — В компании сумасшедших авантюристов и дилетантов, — добавил он, немного поразмыслив. — А что случилось? Ой, Иефочка, смотри, у тебя весь рукав в крови — ты что, порезалась?
— Нет, — горько ответила полуэльфка, — просто Стив чуть не порубил меня, к чертям собачьим, на мясо своим замечательным топором! Он у нас теперь одержимый. Ты что, совсем ничего не заметил?
— Подумаешь, — лениво махнул рукой маг, — я настолько привык к вашей ежедневной грызне, что не считаю нужным обращать внимание на такие мелочи. У меня есть заботы поважнее.
— Зулин, ты плохо слушал, — ледяным тоном произнес эльф. — Стив только что пытался убить Иефу без всяких на то причин. Иефа серьезно ранена и истекает кровью, как ты ловко подметил. Мне нужно обработать рану. Кто-то должен следить за Стивом. Это будешь ты.
— Очень хорошо, — проворчал маг. — Просто отлично. Мы скатываемся все ниже и ниже. Сначала ругань, потом драки, потом попытки убийства… Что будет завтра? Кто-нибудь из нас не проснется? — Зулин поднялся на ноги, подошел к неподвижному дварфу и удивленно вскинул брови. — А что с ним такое?
— Если помнишь, у Иефы есть способности, — раздраженно объяснил Ааронн, промывая распоротую руку полуэльфки. — Она его заморозила. А теперь — очень прошу — хотя бы некоторое время не задавай мне никаких вопросов.
Ааронн сосредоточился и принялся колдовать над раной, смешивая травы и магию. Иефа чувствовала, как тысячи невидимых пальцев копошатся в ее мышцах, хватают, стискивают и мнут кожу, перебирают сосуды, и от этого всего было больно, жарко и страшно. Когда Иефа залечивала раны от султанатской плети, все было по-другому. Не так болезненно. Не так чужеродно. Как песня с очень сложной мелодией, от которой потом ноет горло, давит в виски и звенит в ушах, и немного не по себе, но почти спокойно…