От мыслей заболела голова, Стив закрыл глаза, вздохнул и приказал себе ни о чем не думать. Слишком все непонятно. Слишком много вопросов. Потом. Все потом.
— Вот ты, Иефа, смотришь на меня, как на последнего изверга, а я, между прочим, так и не услышал ни одного дельного предложения! — раздался сердитый голос Зулина. Стив насторожился — неужели что-то пропустил? — Вот мы сейчас распределим дежурства, уляжемся спать, так? А теперь представь себе: стоишь ты на часах, бдишь, так сказать, изо всех сил, а тут приходит в себя наш припадочный друг, тихонечко подымается, подкрадывается… Хвать! Иефочка хрипит и болтает ножками. А утром — разумеется, если мы доживем до утра — Ааронн орошает слезами твой несомненно обворожительный, но безоговорочно хладный труп!
— Не нужно пугать меня рыдающим Ааронном! — злым голосом ответила Иефа. — Говори по существу. Ты предлагаешь бросить его?
— Нет.
— Уже легче.
— Я предлагаю хотя бы его связать.
— Я более чем уверен, что когда Стив очнется… — начал Ааронн.
— Если очнется, — фыркнул Зулин.
— Когда Стив очнется, — с нажимом продолжил эльф, — он вряд ли будет помнить свои поступки.
— Может, кто-нибудь мне объяснит… — очень мягко начал Стив, но его голос произвел эффект взорвавшегося огневика: Зулин подпрыгнул на месте, Иефа взвизгнула и вскочила на ноги, Ааронн схватился за свой лук. Только Вилка, недовольный поднявшейся суетой, заворочался, высунул из-под лапокрыла заспанную мордаху, обвел ошалевшим взглядом поляну, чихнул с клекотом и снова пристроился спать.
— Стив, — дрожащим голосом сказала Иефа, — ну наконец-то… Ты как себя чувствуешь?
— Вы меня несли? — строго спросил Стив, сообразив, что правды нужно добиваться или сейчас, или никогда. — Долго несли?
— С утра и до самого заката, — проворчал Зулин. — Надеюсь, нам это зачтется, когда ты соберешься…
Иефа с Ааронном хором шикнули, Зулин состроил недовольную мину и умолк.
— А что случилось? — продолжал спрашивать Стив. — Был бой? С кем? Меня ранили? Где мы находимся? Почему вы меня боитесь? Почему Зулин решил, что я хочу удавить Иефу? Иефа, ты что, чем-то меня обидела?
— Нет… — пробормотала Иефа, и Стив подумал, что, пожалуй, она не врет, и дело тут в другом. Мысли путались, но больше всех не давала покоя та, первая, про…
— И еще я хочу знать, почему мне мешает твой совомедведь! — рыкнул, раздражаясь, Стив.
— Тебе мешает… — пролепетала Иефа, сорвалась с места, подскочила к Стиву, схватила сонного детеныша в охапку и резво убралась на другой конец поляны, где принялась нашептывать возмущенному Вилке что-то чрезвычайно утешительное.
— Вот! — Зулин со значительным видом поднял указательный палец. — В прошлый раз все тоже началось с совомедведя!
— Да что началось-то?! — вне себя заорал Стив и сел.
— Стив, постарайся взять себя в руки, — очень спокойно и очень серьезно попросил эльф. — Я сейчас все объясню. Сегодня утром ты в приступе ярости пытался убить Иефиного совомедведя, потом, когда она за него вступилась, пытался убить и саму Иефу. Иефа тебя заморозила. Когда ты очнулся, то слегка пришел в себя, ровно настолько, чтобы побороть в себе желание убить Зулина. После этого ты потерял сознание, и мы несли тебя, пока не начало темнеть. Скажи, ты хоть что-нибудь помнишь?
— Я пытался убить… Иефу? — Стив растерянно посмотрел на эльфа, не веря своим ушам. — То есть я вот так просто… взял топор… или я голыми руками?..
— Топор, топор! — бодро закивал Зулин, но наткнулся на уничтожающий взгляд эльфа и сник.
— Топор… — пробормотал Стив, тоскливо глянул на полуэльфку и вдруг заметил свежую повязку на ее правой руке. — Это я ее… да? Вот так, просто… за здорово живешь… топором?..
— Стив, — позвал проводник, но дварф его не слышал.
— И я после этого остался с вами? Не ушел? Не сбежал? Знал, что могу убить — и остался?!
— Ты хотел уйти, — маг покровительственно похлопал Стива по плечу. — Но мы тебя не отпустили.
— Она тебя не отпустила, — поправил его Ааронн. Зулин бросил на эльфа гневный взгляд, но возражать не стал. Стив схватился за голову.
— То есть, погодите… но почему? В смысле… из-за чего? Что такого страшного она мне сделала?
— Ничего она тебе не сделала! — с досадой воскликнул маг. — Что за народ! Интересно, почему ты не впадаешь в черную меланхолию при мысли, что мог убить меня? Чем я хуже Иефы?!
— А у тебя такой харизьмы нет, как у меня! — раздался до невозможности ехидный голос полуэльфки с другого конца поляны.
Зулин споткнулся на полуслове, фыркнул от негодования и демонстративно отвернулся.
— Она неисправима! — рассмеялся Ааронн. — Иефа, иди сюда! Никто не покушается на твоего совомедведя! Правда, Стив?
— Правда… — обалдело согласился Стив и неуверенно поглядел на свои руки, как будто они, руки, были самостоятельным живым существом, строящим коварные планы.
Иефа пристроила Вилку на свой плащ, подошла к костру и ободряюще улыбнулась. Стив облегченно вздохнул, но тотчас же снова напрягся: где-то на дне смеющихся глаз полуэльфки плескался страх. Ааронн посмотрел на Иефу и посерьезнел.
— Послушай, Стив, — начал он, осторожно подбирая слова. — Видишь ли, нам необходимо выяснить, что такое с тобой приключилось, иначе мы все — и ты в том числе — окажемся в очень неприятной ситуации. Я думаю, ты и сам понимаешь, что…
— Да связать его — и все дела! — пробурчал Зулин. — Развели тут политесы! На войне — как на войне.
— Я тебя очень прошу — помолчи хотя бы минут десять! — отчеканил эльф и снова повернулся к Стиву. — Послушай, ты должен вспомнить. Главное — не вини себя ни в чем. Это не ты. Это кто-то другой, и нам очень важно выяснить — кто. Поэтому сосредоточься и попытайся вспомнить, о чем ты думал, когда пытался зарубить Иефу. Образы, ощущения, желания — все, что придет в голову.
Стив еще раз посмотрел на свои руки и вздохнул. Руки-руки, что же вы такое наделали, руки, а? Стив закрыл глаза и приказал себе не слушать сердитое ворчание мага, потрескивание костра и ночные звуки леса. Нужно было вспомнить, очень нужно… Но так не хотелось. Стив нахмурился и мысленно обозвал себя тряпкой. Сейчас не до жалости к себе. Отвертеться решил, нюня! Неприятно ему, видите ли, вспоминать!
В памяти было пусто, как в покинутой выработке. Пусто и почти так же темно, только где-то вдалеке отсвечивал красным малюсенький огонек. Стив пошел на свет, осторожно касаясь холодных каменных стен, шел долго, устал и замерз, а огонек так и не приблизился ни на шаг. Стива начал колотить озноб, хотелось лечь, пусть прямо на камень, но лечь, подтянуть колени к животу, обхватить себя руками за плечи, закрыть глаза и не двигаться, и пусть мир живет своей жизнью, пусть текут реки, рушатся скалы, растут деревья, но все это без него, само по себе и — мимо…
Стив споткнулся, упал, ободрал ладони, а когда поднялся, огонька уже не было. Вокруг плескалась кромешная тьма, густая и холодная, она поднялась к самому горлу, и Стив понял, что все еще, бесконечно все еще, барахтается на дне заброшенной штольни в черной ледяной воде, вцепившись в обломок подпорки, что братья все-таки решили бросить его здесь, и Бруст ушел, ушел, и уже не вернется. Стив разжал пальцы и стал медленно опускаться на дно…
Пощечина вышла звонкой и злой. Стив непроизвольно мотнул головой и пришел в себя. Все тело сотрясала крупная дрожь, зуб на зуб не попадал, и вдобавок ужасно болела голова. Стив открыл глаза и равнодушно посмотрел во встревоженные лица Ааронна и Иефы.
— Я ничего не помню, — сказал он, отвечая на безмолвный вопрос эльфа. — Я действительно совсем ничего не помню. Оставьте меня в покое. Пожалуйста.
Иефа открыла рот, чтобы сказать что-то утешительное, но Ааронн жестом остановил ее.
Стив отвернулся и лег, зябко кутаясь в плащ. Где-то в глубине леса тоскливо кричала ночная птица, ветер таинственно шелестел верхушками деревьев. «Какое холодное лето…» — устало подумал Стив и закрыл глаза. За его спиной происходила тихая тревожная возня, что-то гневно шептал Зулин, шикала Иефа, тихо выговаривал магу Ааронн. Потом раздался одинокий возмущенный вопль фамильяра, которому хозяин в пылу спора наступил на хвост, и все затихло.