— Стив, что ты искал прошлой ночью, вернее, на рассвете? — спросил Ааронн и сел на своей подстилке, вид у него был строгий и сосредоточенный, словно он только что отвлекся от изучения какого-нибудь пыльного фолианта, а не оторвал голову от охапки листьев под кодовым названием «подушка».
— Как я люблю, когда ты так делаешь! — саркастически воскликнула Иефа, вскочила на ноги и с досадой швырнула чурку в костер. — Какого черта я его сторожу, если ты все равно не спишь?!
— Стив? — настойчиво позвал эльф, не обратив на барда ровно никакого внимания. — Что ты искал?
— Я искал меч, — хрипло ответил дварф и сглотнул. — То есть это не я искал…
— Это понятно, что не ты, — отмахнулся Ааронн, — главное, определись, ты искал именно меч или вообще оружие?
— Именно меч, — прошептал Стив. — Дайте воды кто-нибудь…
Перед глазами дварфа появилась фляга, Стив честно попытался удержать ее рукой, но не сумел и начал валиться на бок. Иефа подхватила его, кряхтя, вернула в сидячее положение и поднесла флягу к губам. Стив долго и жадно пил, закрыв глаза и отгородившись от мира, прислушивался к разливающейся по телу прохладе и мысленно молился Мораддину. Что же будет днем, если сейчас нет сил даже сидеть?
— Боги-боги, какие же мы идиоты! Феерические болваны! Недоумки, неучи! Ограниченные, безмозглые, узколобые кретины! Боги-боги, да мы не годимся даже улицы подметать, пустоголовые олухи!
— Черт возьми, ты перестанешь причитать или нет?! — занервничала Иефа. — Скажи что-нибудь внятное, я тебя очень прошу!
— Не могу! — гаркнул Ааронн и пнул спящего мага под зад. Зулин с криком вскочил и безумными глазами уставился на эльфа. — Скажи мне, ты маг или нет?! Что я недостоин носить звание друида и вообще эльфа — это я уже понял, но ты! Ты — маг или нет?!
— Демон Баатора… — пробормотал Зулин. — Ааронн, ты рехнулся? Что происходит?
— Я спрашиваю, ты маг или нет?! Если ты маг, как ты мог не обратить на это внимания?! — взбешенный эльф сунул Зулину под нос крестовину меча, добытого Стивом в центральной башне.
— Да что случилось-то? — жалобно спросил планар, опасливо отодвигаясь от Ааронна. — Чего ты суешь мне под нос эту железяку?
— Ааронн, — тревожно позвала Иефа, — он опять потерял сознание!
— Оставь, пусть полежит, ничего с ним не будет. Иди лучше сюда! К тебе у меня тоже есть парочка вопросов!
— Я не маг, — предупредила Иефа, бережно уложив Стива на плащ. — Если, конечно, ты об этом хотел спросить. Я бард, насколько это возможно в таких обстоятельствах.
— Если ты бард, то где была твоя бардовская любознательность, твое извечное стремление засунуть свой нос туда, куда не надо, любопытство твое чертово где было?! — вне себя заорал эльф.
— Ааронн, скажи толком, что случилось, и прекрати глотку драть, — устало сказала полуэльфка. — Ей-богу, никаких сил уже нет.
— Хорошо, — согласился проводник и сунул меч Иефе. — Изучи и скажи, что ты об этом думаешь.
— А можно я пока обратно спать лягу? — робко спросил так и не проснувшийся окончательно маг.
— Нет! — хором рявкнули Иефа и Ааронн.
— Садисты, — горестно вздохнул Зулин и занялся приготовлением завтрака.
Иефа не без усилий подтащила меч к своей подстилке и принялась изучать рукоять, справедливо рассудив, что лезвие не приспособлено для хранения такой информации, которую была бы в состоянии понять усталая полуэльфка. Не питая никакой особой любви к оружию, Иефа честно, но тщетно попыталась воздать должное искусству оружейника, а потом ее внимание привлек затейливый орнамент, украшавший крестовину. Иефа поднесли меч к самым глазам и закусила губу, холодея от дурного предчувствия. На поверку, орнамент оказался полустертой надписью на старом имперском, и настырная интуиция подсказывала Иефе, что лучше бы ей содержания надписи не знать. Легче жить будет.
— Ну? — нетерпеливо спросил Ааронн, нервно мерявший шагами поляну.
— Баранки гну, — мрачно ответила Иефа. — Будто сам не знаешь — тут надпись на староимперском. Почти стертая…
— Но прочесть можно! — сварливо буркнул проводник.
— Можно, — кивнула Иефа. — Я обязательно это сделаю, только, пожалуйста, прекрати бегать туда-сюда. Ты скоро канавку протопчешь посреди лагеря.
— Читай!
— Совсем извелся, сердешный… — пробормотала полуэльфка и снова склонилась над крестовиной.
«Вор обречен…» — с трудом разобрала она первые два слова и тоскливо посмотрела на Стива.
— Ну? — повторил Ааронн.
— Помолчи немного, а? — огрызнулась Иефа.
— Я так и думал, что все плохо, — кивнул эльф.
«Вор обречен… до конца… дней? Нет, до конца жизни… В прочем, до конца дней своих — то же самое…» — Иефа поймала себя на бешеном нежелании разбирать надпись дальше и вздохнула. «Укравший (вор) обречен до конца дней своих отнимать…» — полуэльфка удивленно подняла голову, встретила суровый взгляд проводника и поспешно вернулась к надписи.«…обречен до конца дней своих отнимать… нет, тут другое… отнимать… красть? Вор обречен красть? Ладно… обречен красть чужое… чужую… нет, тут множественное… красть чужие жизни…»
— Черт! — вырвалось у Иефы.
— Ну?! — рявкнул Ааронн.
— Хватит нукать — я не лошадь! — вскинулась полуэльфка. — Имей терпение!
«Черт возьми… черт!..красть чужие жизни… либо… чужие жизни либо… что за бред… красть… черт, черт, черт! Вор обречен до конца своих дней красть чужие жизни либо отнимать у себя свою… либо чужие, либо свою… Убивать или умереть, так что ли?»
— Иефа, я тебя сейчас стукну, — пообещал Ааронн. — Ты уже минуты три тупо смотришь в одну точку. Не трави душу, говори!
— Тебе литературный перевод на всеобщий, в стихах? — неожиданно разозлилась полуэльфка. — Или все-таки устроит банальный подстрочник?
— Иефа, прекрати, — эльф устало опустился рядом с ней на плащ и на секунду закрыл глаза. — Я знаю, ты тоже волнуешься. Я знаю, что на этом мече проклятие, а теперь хочу знать, какое именно.
— Проклятие? — раздался встревоженный голос Зулина. — И вы молчите?! Я говорил, что не нужно тащить с собой эту железку!
— Если вкратце, то у Стива два пути: либо он будет регулярно кого-нибудь убивать, либо он умрет сам, — сказала Иефа.
— Не плачь, — попросил Ааронн.
— Я не плачу, — удивилась полуэльфка и подняла на проводника мокрые глаза.
— Я хочу ясности! — взорвался Зулин. — Ааронн весь день позволяет себе повышать на меня голос, Иефа игнорирует мои приказы, Стив ворует проклятые мечи из гробниц — и при этом все хотят, чтобы я оставался командиром?!
— Интересно, с чего он взял, что все этого хотят, — прошептала Иефа. Ааронн грустно улыбнулся.
— В конце концов, выясняется, что на мече магический капкан, а вы спокойно сидите себе у костра и изо всех сил жалеете олуха, который всех нас подставил!
— Зулин, не кричи, — попросил эльф. — Какой ясности ты хочешь?
— Я хочу знать, что там написано! Дословно! Я хочу знать, как скоро это проклятие начнет действовать на меня, и сколько народу мне придется отправить на тот свет, чтобы остаться в живых!
— О как… — восхитилась Иефа. — Значит, если ты проклят, ты будешь послушно следовать правилам, убивать, идти на поводу у скряги, которого жаба задавила четыреста лет назад, что кто-нибудь прихватит его драгоценный меч, значит, ты не будешь, как Стив, бороться с самим собой, а начнешь пускать кровь, кому ни попадя?
— Во-первых, правила на то и правила, чтобы им следовать, — злым голосом ответил маг, — а во-вторых, да, я буду делать все, чтобы продлить свою жизнь, потому что у меня есть приказ, у меня есть задание, которое я должен выполнить! И не только я! Вы тоже должны!
— Значит, любые средства хороши? — недобро усмехнулась полуэльфка.
— Да! — запальчиво крикнул Зулин. — Да, любые! Не надо меня пугать избитыми фразами! Любые средства хороши, потому что я на правой стороне!
— Да ты фанатик… — презрительно протянула Иефа. — Забавно. Люди, швырявшие в меня камни из-за моих острых ушей, были уверены, что они на правой стороне. В прочем, как и эльфы, которые тоже меня прогнали, и тоже из-за ушей. Правда, они как раз считали, что мои уши недостаточно остры. Не паникуй, Зулин. Это проклятие действует только на того, кто взял меч.