— Ты уверена?
— Да.
— В любом случае, нужно немедленно избавиться от этого меча, — сказал маг уже гораздо спокойнее.
— Зулин, Стив умирает, ты что, до сих пор не понял? — тихо спросил эльф. — Пусть мы сопротивлялись, пусть мы помогли ему избежать кровопролития, но ты же прекрасно понимаешь, что все это до поры до времени. Мы живы не потому, что такие сильные и ловкие, а потому что Стив сделал выбор. В конце концов, он выбрал свою смерть, а не нашу.
Маг открыл рот, чтобы достойно ответить, но ничего не придумал и вздохнул. Иефа с ненавистью посмотрела на меч.
— Может, попробуем вылечить? — без всякой надежды спросила она, ни на кого не глядя. — Может, если мы вместе…
— Ты умеешь снимать проклятия? — ответил вопросом на вопрос эльф. — И я не умею. Но ты права — лечить его мы будем, будем изо всех сил, тогда, по крайней мере, никто не сможет упрекнуть нас в том, что мы ничего для него не сделали.
— То есть, это совершенно безнадежно? — прошептала Иефа.
— Да, — жестко ответил Ааронн. — Он теряет больше силы, чем мы можем ему дать.
— Но идти-то он сможет? — деловито поинтересовался Зулин.
— Какое-то время, — с неприязнью посмотрел на мага Ааронн.
— Вот и хорошо. Тогда завтракайте, собирайтесь с силами и лечите. Очень не хочется сидеть на этой поляне и плакать, ожидая, пока Стив умрет.
— Зулин, ты что, неживой? — недоверчиво спросила Иефа.
— Я дисциплинированный! — отрезал маг, отобрал у барда меч и отправился с ним куда-то вглубь леса.
Стив споткнулся, удержал равновесие, вытер пот со лба, на секунду закрыл глаза, приказывая себе собраться. Эту монотонную последовательность действий он проводил уже в тысячный, нет, в миллионный раз, и снова на нее ушло чуть больше сил и времени. Стив шел медленно, сгибаясь под тяжестью своего топора, иногда сильно отставал от партии, и тогда ему становилось стыдно, так стыдно, что он старался не поднимать взгляд на ожидающих его сопартийцев.
Впрочем, еще утром, пережив длиннейшую нотацию от Зулина, кое-как собрав свои вещи и пообещав себе умереть, но не позволить снова себя нести, так вот, еще утром Стив посмотрел на Иефу с Ааронном и подумал, что выглядят они едва ли краше него. Оба были бледны, у обоих залегли под глазами синие тени, обоих заметно пошатывало. Оба не признавались, что с ними такое, оба ссылались на усталость.
А еще Стив всем своим обессилевшим нутром чуял тонкую прозрачную стену между собой и остальными, стену под названием «тайна». Все они знали о нем что-то такое, чего ему знать не полагалось. Стив злился, но изменить ситуацию не мог: в ответ на все его попытки что-то выяснить Зулин сердито фыркал, Ааронн молчал, а Иефа делала круглые глаза, хлопала ресницами и вообще прикидывалась круглой дурой, из чего Стив сделал вполне логичный вывод, что дела его плохи.
А ведь с утра, по крайней мере, пока не завелся со своей лекцией Зулин — то есть целых пятнадцать или даже двадцать минут! — было совсем неплохо. Открыв глаза, Стив с удивлением ощутил даже некий прилив сил, чего не было уже дня три. А потом он посмотрел на барда и друида, и сник.
Нет, ну к чему это — делать из дварфа болвана?
А вот недавно до Стива дошло — жалеют.
Большого ума не нужно, чтобы понять, что ты умираешь. Пусть Зулин рассказал, что он, Стив, кидался на всех из-за проклятого меча, а теперь, когда меча нет, все будет хорошо. Сказочка.
Когда Стив додумался, что потихоньку сходит на нет, что передвигаться может только благодаря Иефе и Ааронну — иначе с чего бы у них был такой выжатый вид? — и что от него это скрывают, видимо, не желая расстраивать, он тут же сообщил о своих догадках сопартийцам. Такого качественного валяния дурака Стив не видел давно.
С тех пор все активно делали вид. Партия делала вид, что все хорошо, Стив делал вид, что не знает, что все плохо, а Зулин, Иефа и Ааронн делали вид, что не знают, что Стив знает, что все совсем не так хорошо, как они делают вид.
Стив одного только не мог понять — зачем?
— Стив, может, я все-таки понесу твой топор? — уже в десятый, кажется, раз спросил Ааронн, дождавшись, пока дварф нагонит партию.
— Понеси лучше Иефу, — уже в десятый, кажется, раз буркнул Стив.
— Я уж как-нибудь сама… — уже в десятый, кажется, раз отмахнулась полуэльфка.
— Сдается мне, друг мой Ааронн, — неожиданно вмешался Зулин, — что ты слишком часто смотришь на Стива и слишком редко — под ноги.
— То есть?
— Я хочу сказать, что ты, видимо, забыл, что состоишь в отряде на должности проводника, — сварливо ответил маг. — Мы решили срезать угол, насколько я помню, но, друг мой, мы срезаем его уже третий день! Я понимаю, что мы движемся медленнее, чем обычно, но, даже учитывая нашу черепашью скорость, пора бы уже найти след. Что неясно? Ты проводник? Проводник. Почему ты не ищешь след, вот что меня интересует.
— Основания, — вызывающе бросил Ааронн. — Не вижу веских оснований для подобного вывода. Прости, но я не собираюсь опускаться на четвереньки и нюхать землю каждый раз, когда тебе захочется убедиться в том, что я добросовестно исполняю свои обязанности.
— Ты не ищешь след, — упрямо насупился Зулин. — И это видно невооруженным глазом. Не делай из меня идиота.
— Куда уж больше, — проворчала Иефа.
— Зулин, я не вмешиваюсь в твои магические игрища, поскольку убежден, что каждый должен заниматься исключительно своим делом. Было бы очень мило с твоей стороны, если бы и ты принял эту точку зрения.
— Ааронн, я бы с удовольствием предоставил бы тебе возможность спокойно делать свое дело, если бы ты его действительно делал! Но ты его не делаешь, и я хочу знать, почему!
— Так, — сказал Ааронн и остановился. — Стоп.
Иефа молча скинула со спины рюкзак, подозвала Вилку и уселась на землю. Стив подумал пару секунд и последовал ее примеру.
— Я, кажется, не командовал привал, — злым голосом сказал маг.
— Но ведь вы все равно не сможете как следует переругаться на ходу, — пожала плечами полуэльфка. — А сидя слушать удобнее. Так что давайте, приступайте.
Стив обессилено привалился спиной к ближайшему дереву и подумал, что после такого приглашения он лично ни к чему не приступил бы, но Зулин оказался крепким орешком. Он всего-то минуту испепелял Иефу яростным взглядом, а потом приступил по полной программе, с воодушевлением.
Лекция о вреде расхищения гробниц была жалким лепетом по сравнению с теперешней гневной речью мага, которую без преувеличения можно было назвать шедевром ораторского искусства. Зулин сыпал риторическими вопросами, патетически вскидывал руки, восклицая: «демон Баатора!» или «нонсенс, нонсенс!», трагически опускал голову и понижал тон, произнося: «я мог ожидать чего угодно, но только не этого…» или «это огромное разочарование, огромное…» и вообще совершал много других телодвижений, которые делали его речь необычайно выразительной и яркой. Через пять минут Стив окончательно запутался в хитросплетении посылок и логических выводов, а через десять поймал себя на том, что задремывает и даже начинает тихонько похрапывать.
Иефа задумчиво перебирала пальцами перышки на загривке детеныша и сосредоточенно смотрела на эльфа. По поводу следов ей тоже хотелось задать пару вопросов, но перебивать мага было опасно — от возмущения он вполне способен был разразиться речью раза в два длиннее.
— … и никто, да, я настаиваю, никто не следит за временем! — бушевал планар. — Более того, когда я позволяю себе вернуть вас в календарную действительность, вы проявляете недовольство! Что ж, позволю себе эту бестактность еще раз! Сегодня двадцать девятое! Три недели прошло!
— Скажи, пожалуйста, Зулин, — неожиданно прервал мага Ааронн. — Неужели ты думаешь, что у нас есть шанс, срезая угол, обнаружить след трехнедельной давности, даже если предположить, что преследуемая нами группа все это время тупо шагала на северо-восток, не меняя направления и на каждом привале вырезая свои имена на стволах деревьев?