— Но… — Зулин запнулся, растерянно посмотрел на эльфа и потер лоб. — Погоди… То есть… Ты хочешь сказать… То есть ты не ищешь след, потому что уверен, что мы его не найдем?
— Нет, Зулин. Я не ищу след, потому что уверен, что мы его найдем.
Иефа удовлетворенно кивнула и усмехнулась про себя: вот тебе и ответ, и никаких вопросов задавать не пришлось. В прочем, ничего другого и ожидать не стоило.
— Объяснись, — сурово потребовал Зулин и наконец-то тоже сел.
— Нечего тут объяснять, — пожал плечами эльф. — Даже если мы решим перезимовать на этой поляне, мы все равно, когда сойдет снег, обнаружим четкий, аккуратный след — просто потому, что кому-то очень нужно, чтобы мы его нашли.
Зулин открыл рот, закрыл его, снова открыл…
— Ты что, хочешь сказать, что все это время, все три недели вел нас по следу, который оставляли специально?! И ни словом об этом не обмолвился?!
— А смысл? — хмыкнул Ааронн. — Ну представь, что я тебе сказал. Ты бы отказался от преследования?
— Конечно, нет! — возмущенно крикнул маг. — Но все было бы принципиально по-другому! Мы были бы готовы…
— К чему?
— Да какая разница?! Мы просто были бы готовы… ко всему! Ты же сделал из нас самых настоящих марионеток, ты позволял врагам беспрепятственно дергать за веревочки, ты…
— Зулин, угомонись, — усмехнулась Иефа. — На счет беспрепятственности — это уже перебор. Ты лучше подумай, как с нами намучились наши бедные… хм… кукловоды. Держу пари, ни один кукольный театр не знал таких придурковатых и непоседливых марионеток. Смотри, нам оставили такой красивый, четкий след, а мы, не будь дураки, сами себя и всех вокруг перехитрили, поперлись на север. Представляешь, как они расстроились? Мало того, что мы изничтожили пяток гоблинов и шамана, которые, полагаю, были у них совсем не лишними, так еще и времени сколько потеряли! Потом, когда бедняги кукловоды наконец-то заманили нас на северо-восточный след, мы опять убрели на север. Я думаю, они здорово перетрусили, когда обнаружили, в какую гадость мы успешно вляпались…
— Ты говоришь так, будто за нами все это время следили, — подал голос Стив.
— А я уже ничему не удивлюсь, — махнула рукой полуэльфка. — Может, и следили. Во всяком случае, мы им здорово порушили все планы, особенно, если для них были важны сроки.
— Да, но зачем? — растерянно спросил Зулин. — Если все это- одна большая подстава, то с какой целью? Чего они добиваются? Что за бред — красть мирогляд, а потом оставлять четкие следы… для чего? Чтобы мы догнали и отобрали? Нет, это вообще сумасшествие какое-то…
— Ой, не могу! — Иефа расхохоталась до слез. — Вы только представьте себе картину: стырили себе гоблины мирогляд, спрятались за какой-нибудь корягой и сидят, ждут, когда мы из города выйдем! А мы день не выходим, два не выходим, три не выходим, мы в это время расследование, блин, проводим, в сыщиков во всю играем! Умереть!
— Иефа! — укоризненно воскликнул Зулин.
— И тут старший гоблин и говорит: «Чегой-то поисковая партия так долго в городе делает? Они, наверное, полные идиоты, так что нужно северо-восточный след почетче оставить, а то не найдут ведь!» — не унималась полуэльфка. — Нет, вы представляете себе — вот оставили они три следа, сидят на развилке в кустах, видят, что проводник следы обнаружил, радуются, а тут этот проводник, чтоб ему пусто было, губки эдак поджимает и говорит важно-важно: «Нам, мол, этот северо-восточный след не нравится, он слишком четкий. Пойдем-ка мы на север!» Главный гоблин в обморок — хлоп! А когда очнулся, так заплакал, сердешный! «Да что ж, — говорит, — они за дубины такие стоеросовые! Да что ж нам теперь делать-то, горемычным?»
— Иефа, успокойся, пожалуйста, — попросил Ааронн.
— И плачет, плачет! — Иефа смахнула выступившие от смеха слезы, перевела дух и снова захохотала. — «Отправьте, — говорит, — отрядец на север, пусть они там тихонько убьются об дерево, чтобы эти идиоты на нужный след наконец-то свернули…» И вот, значит, кинули они жребий, кому помирать идти, а сами носами шмыгают, друг дружку жалеют, а главный гоблин и говорит: «А пошлите-ка еще на юго-запад весточку, пусть тот отряд тоже себя обо что-нибудь убьет, на всякий случай. Вдруг эти кретины решат на юго-запад идти? От них всего можно ожидать!»
— Иефа, попей водички, — неуверенно предложил маг. Полуэльфка отпихнула протянутую флягу и в изнеможении повалилась на бок.
— Ой, не могу, живот от смеха заболел… Нет, вы только представьте на секундочку: вот пасут нас гоблины, пот со лба утирают, как бы мы никуда не свернули, разведчиков вперед высылают, даже комаров распугивают, чтобы не кусали, и вдруг напарываются на вырубку… А на ней толпа зомби лес валит и клюквенный морс попивает! Главный гоблин всполошился, прибежал, ручками на зомбухов машет: «А ну кыш, — говорит, — отсюда, кыш! Да уйдите же вы, родные, ну пожалуйста! У нас тут отряд полудурков — они ж как дети малые, обязательно к вам прибегут, в лесорубов играться!» А зомбухи ему тупо так: «Мы не можем, у нас контракт, археологическая экспедиция…»
Иефа захлебнулась смехом и начала икать. Ааронн решительно подошел к полуэльфке, рывком заставил сесть и отвесил две звонкие пощечины. Детеныш совомедведя, до этого с опаской наблюдавший за странным поведением хозяйки, встал на дыбы, встопорщил перья на загривке и угрожающе разинул клюв. Иефа помолчала две минуты, закрыв лицо руками, потом подняла голову и спокойно посмотрела на Ааронна.
— А все-таки ты был неправ. Ты должен был нам сказать с самого начала. И дело не в том, что мы были бы готовы или не готовы к чему-то там… Дело в том, что мы могли бы сделать какие-то выводы, возможно, сумели бы понять, что же на самом деле происходит. А ты вел нас, как стадо баранов.
— Я вел вас, как поисковую партию! — разозлился эльф. — И если вы при этом вели себя, как стадо баранов, то что я мог с вами поделать?
— Что ты мог с нами поделать? — насмешливо переспросила Иефа. — Ты мог с нами поговорить.
— Впрочем, как и ты, Иефа, — Ааронн с треском сломал подвернувшуюся под руку сухую веточку и отшвырнул ее, не глядя, в сторону. — Тебе не кажется, что если мы начнем задавать вопросы тебе, список тайн, личных соображений, неадекватной оценки окружающих и вообще тем, на которые ты могла бы с нами поговорить, но не поговорила, превысит все ожидания?
— Оооо… — насмешливо протянула полуэльфка и поднялась на ноги. — Отлично. А мне казалось, что ты изменился в лучшую сторону.
— Не уверен, что кто-то давал тебе право меня оценивать, — процедил Ааронн.
— Что такое, не нравится? — деланно удивилась Иефа. — Так вот, вспомни, как это неприятно, когда в следующий раз соберешься оценивать кого-то сам!
— Демон Баатора! — пробормотал совершенно сбитый с толку планар. — Лучше бы я молчал…
— Мелочность и мстительность еще никого до добра не доводили, — презрительно выгнул бровь проводник. — К тому же, ты явно переоцениваешь свои способности к логическому мышлению, не говоря уже об усидчивости, трудолюбии и остроте ума.
— Переходим на личности? — зло обрадовалась полуэльфка.
— Я не имею привычки опускаться до базарной ругани.
— Должна тебя огорчить — ты уже опустился.
— Довольно смелое заявление для полукровки, которая не любит, чтобы ее оценивали.
— Что и следовало доказать.
— Други мои, стойте! — Зулин в ужасе схватился за голову. — Да что же вы делаете-то! Успокойтесь! Ааронн, ты совсем с цепи сорвался! Иефа, да вы же сейчас передеретесь к демонам лысым! Опомнитесь! Стив, скажи хоть ты что-нибудь умное!
— Я устал, — хмуро произнес дварф. — Если им охота перегрызть друг другу глотки, пусть перегрызут, пар спустят. Сами же потом лечить друг друга будут. Вы мне только скажите: привал сейчас или нет? Если да, идите ругаться подальше в кусты, дайте поспать. Если нет, хватит на одном месте топтаться. Будет привал — сядем и спокойно все обсудим.
— Ну… — Зулин неуверенно посмотрел на взъерошенных сопартийцев. — Я полагаю, до привала нам еще часа два придется идти. Сможешь? — повернулся он к Стиву.
— Куда я денусь, — философски хмыкнул дварф и с трудом поднялся на ноги, опираясь на свой топор. — Эй вы, спорщики, в следующий раз, когда будете накачивать меня силой, чтоб я не окочурился на ходу, а потом будете глазками невинно хлопать и шлаком прикидываться, вспомните, что вы тут кричали на тему откровенных разговоров и уважения, лады?