В исходе голосования Зулин не сомневался. Еще накануне, когда Ааронн гнобил полуэльфку, маг подумал, что эльф поступает очень опрометчиво. Насколько Зулин успел разобраться в характере Иефы, — а он считал, что разобрался в нем досконально — после такого обращения она должна была исполниться ненавистью и к дриаде, и к самому Ааронну, и уж, конечно же, не упустила бы случай поквитаться. Все-таки хорошо, что она такая злопамятная.
Стив пробурчал, что бросать беспомощную дриаду посреди леса не гоже, а потому он голосует против. Зулин не удивился и не расстроился, он ждал коронного выхода полуэльфки. Все дружно повернулись к барду и выжидающе замолчали. Иефа покраснела, побледнела, втянула голову в плечи и, глядя исподлобья на застывшего эльфа, с мрачной решимостью сказала, что ей в высшей степени наплевать, выживет дриада или нет. Зулин торжествующе ухмыльнулся, но тут полуэльфка кашлянула и добавила, что больше всего на свете ее бесит, когда зря пропадают хорошие вещи, и коль уж партия обзавелась такими замечательными носилками, то нужно же их как-то использовать, а потому она, Иефа, за то, чтобы взять дриаду с собой.
У мага отвисла челюсть, Ааронн сломя голову кинулся собираться, а Стив для порядку свалился в обморок, из которого его долго и с матюками вытаскивала Иефа. Непрерывные вопли фамильяра придавали утреннему аккорду глубину и звучность.
Укладывая свои вещи в сумку, Зулин горько посетовал на судьбу и сказал, что для полного счастья ему не хватает только небольшого мертвого озера с какой-нибудь магической ерундой на берегу. Иефа загадочно усмехнулась и сочувствующе посмотрела на мага. «Будет тебе и ерунда, и озеро, — подбодрила она. — И, если верить моему сну, довольно скоро». Сказать, что Зулин обрадовался — значит ничего не сказать.
Два долгих жарких часа они несли беспамятную дриаду, и вот теперь, обливаясь потом на лесной опушке, мысленно кляня полуэльфку с ее истерическими снами, Зулин скорее риторически, чем изумленно воскликнул:
— Демон Баатора, а это что за хрень?!
— Это озеро, — любезно разъяснила Иефа. Всю дорогу она хранила зловещее молчание, но сейчас удержаться не смогла.
— Я не слепой! — огрызнулся маг. — Я спрашиваю, что это за хрень на берегу?
— Это та самая магическая ерундовина, о которой ты так мечтал, — еще любезнее откликнулась Иефа и добавила, взглянув украдкой на полумертвого от усталости дварфа: — Может, сделаем небольшой привал?
— Это еще зачем? — насторожился Стив. — Я отлично себя чувствую!
— А я нет, — подал голос Ааронн. — Нам всем не помешало бы немного отдохнуть.
— Мы не будем отдыхать в опасной близости от магических ерундовин и ненормальных озер! — вскинулся Зулин. — Хватит уже, наотдыхались!
— Да о чем вы вообще толкуете? — нетерпеливо спросил дварф, продрался сквозь густой подлесок и выбрался на опушку. — Где тут магическая ерундовина?
— Если верить Иефе, то вот, — ехидно сощурился маг и вытянул руку, указывая на уютное круглое озерцо, мирно расположившееся у подножия невысокого холма. По берегам озерка там и сям помахивал растрепанными метелками камыш, и в целом оно выглядело довольно безобидно. От северного берега озерка на холм взбиралась полузаросшая тропинка, которая упиралась в квадратный каменный столб в дварфский рост высотой.
— Ну и чего? — разочарованно протянул Стив.
— Ничего, — пожал плечами Зулин. — Спрашивай у Иефы. Она же у нас пророк, ясновидец и демон его знает кто еще.
— На берегу этого озера человека убили, — с обидой в голосе произнесла полуэльфка.
— Давно? — насмешливо поинтересовался планар.
— Примерно четыреста лет назад.
— Дату тебе тоже во сне указали?
— Нет, сама додумалась.
— С ума сойти можно!
— Давайте все-таки сделаем привал, — тихо попросил эльф. — Если это магическая штука, ее нужно изучить, если нет — она не представляет никакой опасности. В любом случае, стоит расположиться вон на той полянке и развести костер. Мне нужно травы запарить.
— На полчаса, не дольше, — решился Зулин.
— Послушай, а тебе правда, что ли, это место приснилось? — шепотом спросил Стив у Иефы, когда лагерь был разбит и осталось только развести огонь.
— Правда, — Иефа задумчиво смотрела на хлопочущего возле дриады Ааронна и пыталась задавить в себе чувство острой жалости — не понятно, к кому. То ли к проводнику, то ли к дриаде, то ли к самой себе.
— А что тебе снилось?
— Много чего, — отмахнулась полуэльфка, не испытывая ни малейшего желания пересказывать сон. — Так сразу и не объяснишь. Знаешь, как бывает: ты точно знаешь, что тебе что-то снилось, а вот подробности…
— Ну, может, хоть что-то? — не отступился Стив. — Может, какие-то люди… или дварфы?
— Да тебе-то что? — удивилась Иефа и внимательно посмотрела на Стива. Дварф нерешительно теребил бороду, словно колебался, открывать барду страшную тайну или нет. — С чего ты так заинтересовался?
— Да я-то… — Стив покраснел. — Да я ничего… Просто подумал — вдруг ты вспомнишь что-то… или кого-то… ну, из сна… Вдруг я смог бы помочь разобраться…
— Ну, положим, я помню, что там был дварф, — заинтересовавшись, сообщила полуэльфка. — Старый такой, спокойный очень, по-моему, обладающий силой. И что дальше?
— Был дварф? — обрадовался Стив. — И что он делал? Он смотрел, да? Ну, то есть, я хотел сказать…
— Стив! — Иефа строго нахмурила брови. — Ты совершенно не умеешь врать! Ежу понятно, что ты что-то знаешь про эту штуку. Выкладывай.
— Ну… — Стив замялся. — Только дай слово, что не будешь смеяться.
— Даю слово. Более того, если ты расскажешь мне все, что знаешь про этот столбик, я расскажу тебе, что мне приснилось. Идет?
— Идет, — поспешно кивнул дварф и на секунду задумался, подбирая слова. — В общем, так. Я, когда был маленький, очень любил слушать сказки. У меня мама много сказок знала. — Стив подозрительно зыркнул на полуэльфку, но у той ни один мускул на лице не дрогнул. Стив облегченно выдохнул и продолжил. — Так вот, была одна сказка, которую мама рассказывала редко, и я ее не запомнил бы, если бы она не взялась рассказывать ее в тот вечер, когда… Когда ее… Когда их не стало. Да. В общем, сказка про Ведьмин Глаз. Я многого не помню, но точно знаю, что в этой сказке Ведьминым Глазом пользовался старый маг, дварф, он приходил к каменному столбу на холме, когда ему нужно было увидеть что-нибудь или кого-нибудь, кто находился очень далеко. И Ведьмин Глаз все это показывал. А еще мама говорила, что Ведьмин Глаз — зловещая штука, и что очень важно знать, как с ним правильно обращаться, иначе он тебя погубит.
— И как с ним правильно обращаться? — тихо спросила Иефа.
— Я не знаю. Я не дослушал. Мне пора было идти в дозор. А потом уже она никому и ничего не могла рассказать. Никто из них…
— Я только одного не могу понять, — задумчиво проговорила полуэльфка. — Почему ты решил, что я буду смеяться?
— Потому что… — Стив смутился. — Потому что ты все время над чем-нибудь или над кем-нибудь издеваешься. Иногда мне кажется, что ты просто не способна уважать спутника, если у него было нормальное детство. Потому что у тебя его не было. Но ведь это не подвиг, правда? Просто так получилось. Если бы ставили памятники всем, у кого были дерьмовые родители, на улицах Бристоля статуй было бы вдвое больше, чем людей.
— Один очень умный человек как-то сказал мне: «Скажи спасибо, что твою мать не изнасиловал гоблин». — Иефа криво усмехнулась и сплюнула в костер. — Мы отвлеклись от темы. Видимо, сказка про Ведьмин Глаз — не совсем сказка. Я склонна верить своим снам, а во сне на берегу этого озера убили человека — вон там, — Иефа указала на живописную неровность берега, поросшую камышами. — Труп бросили в озеро, убийца ушел, а потом на полянке появился старик-дварф, поднялся на холмик, послал мысль Зрачку — по крайней мере, так это было сформулировано — и увидел, как строятся те три башни, в которых мы были. Если они только строились, значит, это все происходило четыреста лет назад. Он понаблюдал чуть-чуть за строительством, а потом ушел.