Даже самый придирчивый зритель не уловит подвох.
— Я истосковалась по нашему общению! — восклицаю, искрясь от неподдельного счастья.
Развитые мускулы перекатываются под пальцами, как тут не поплыть от радости. Можно лапать накаченную спину в своё удовольствие. Парень слишком хорошо воспитан, не посмеет дать отпор хозяйской любовнице.
Ну, сразу не посмеет.
Опомнится, отделается от шока и поставит на место.
— Господин Александр велел за вами присмотреть, — мягко, но твёрдо отстраняет меня, слегка прищурившись, изучает комнату.
— Поехали домой, забери меня из этого дурдома, — начинаю канючить. — Здесь ужасно шумно.
Однако Мурат не спешит уходить, сканирует пространство от и до.
Охренеть.
Спорим, поседею во цвете лет?
— В чём проблема? — протягиваю капризно. — Погибаю от головной боли. Спину ломит, во всём виновато дурацкое платье. Тяжеленное. Если немедленно не стартуем отсюда, придётся раздеться.
Он не торопится.
Вот зараза.
Очаровательная такая зараза, очень опасная и сексуальная. Прёт напролом. А против лома нет приёма.
Кроме меня.
— Договорились, — смело приступаю к расшнуровыванию корсета.
Вероятно, перспектива увидеть собственность господина Александра в довольно фривольном неглиже сильно смущает Мурата.
Слив засчитан.
Несчастный страшится узреть чужое сокровище в голом виде.
Убегает, сверкая пятками, вовсе не потому что я слишком толстая и страшная, способна привлечь и возбудить только такого отпетого извращенца и психопата как фон Вейганд.
— Поехали, — коротко резюмирует Мурат, подхватывает хозяйское добро на руки, уносит из комнаты, от греха подальше.
Oh, what a day? What a lovely day! (Ох, что за день? Какой чудесный день!)
Я умер, я воскрес. Вальгалла.
Надеюсь, вы уже посмотрели «Безумного Макса» в 3D? И всё-таки Мел Гибсон гораздо более горячий мужик. Особенно в молодости. Забросайте помидорами, облейте ядом. Факт обжалованию не подлежит.
Бросаю прощальный взгляд в полумрак.
Стас успел скрыться, долг перед отечеством выполнен. Вновь встречаться с ним не намерена. Сожалею ли, что тайное осталось тайным? Ни капли.
***
Огни ресторана сменяются огнями ночного города. Мчимся по трассе под новомодный клубный трек.
Мечтательно потягиваюсь, кутаюсь в уютный пиджак своего телохранителя. Странно, никакого запаха, ни единой ноты парфюма. Стерильная чистота повсюду.
Молчание напрягает. Нужно любой ценой разорвать вынужденную паузу. Поднять лёгкую и ненавязчивую тему, задать рядовой, ничего не значащий вопрос. Слегка разрядить обстановку.
— Ты когда-нибудь убивал? — роняю невинно.
Лёд растоплен. Отличное начало дружеской беседы.
— Хм, — раздаётся выразительный ответ.
Мы явно на одинаковой волне, физически ощущаю стремительно растущую близость, духовное единство и соблазнительные перспективы грядущего общения.
— А господин Александр убивал? — копаю глубже. — Как думаешь?
— Мне платят не за то, чтобы я думал, — заявляет ровно.
— Прости, — пожимаю плечами. — Совсем не производишь впечатление тупого качка или безмозглого исполнителя. Выглядишь, будто способен на гораздо большее. Ну, там типа размышлять, анализировать, оценивать обстановку.
— Кто долго размышляет, тот быстро умирает, — криво ухмыляется, не отрывает взгляда от дороги. — Когда нужно стрелять — стреляй, а не болтай.
Тысяча чертей.
Разрази меня гром.
— Тоже фанатеешь по спагетти-вестернам? — мигом оживляюсь. — Любимый режиссер Тарантино? На «Омерзительную восьмёрку» пойдём?
— Я не думаю, — продолжает ровно. — Я реагирую.
— Не меняй тему, — бросаю сердито. — Сперва цитируешь классику, потом пытаешься соскочить. Не выйдет.
Эй, фон Вейганд, накажи меня.
Беззастенчиво пускаю слюни на брутального самца. Всерьёз намерена пуститься во все тяжкие. Кино, вино и домино.
Давай, отшлёпай, отходи кнутом, выбей дурь. Оттрахай так, чтоб ноги не сдвигались. Без жалости.
— Поболтаем? — деловито поправляю корсет. — Если не желаешь обнажать сокровенное, расскажи о работе.
— Ничего интересного, — произносит абсолютно спокойно. — Рутина.
Его рубашка закатана до локтей, открывает отличный вид. Рука перемещается на рычаг переключения скоростей. Поднимает ставки, а после возвращается обратно на руль.
Обалдеть.
Точно завороженная наблюдаю за плавными движениями сытого зверя, никак не могу отвернуться. Взор намертво прикован к пальцам, которые покрыты неизвестными татуировками.
Что в этом мужчине такого?
Почти жалею о своей сладостной несвободе, о безнадёжной повернутости на нежном и ласковом шеф-монтажнике.
— Подробнее? — протягиваю елейно.
— Охраняю важный объект.
Вот ведь льстец.
Мелочь, а приятно.
— И как справляешься? Наверное, ни сучка, ни задоринки? — атакую вопросами. — Хотя взаимодействовать с подобным объектом одно удовольствие.
А не взаимодействовать — другое.
Однако об этом позже.
— Странно, — вдруг поворачивается, припечатывает меня горящим взглядом. — Сегодня объект вышел из-под контроля. Скрылся, будто для тайной встречи с кем-то.
Во рту резко пересыхает, придурковато улыбаюсь.
— Ммм? — выдаю нечленораздельный звук.
— Окно на третьем этаже было распахнуто, я отправил своих людей окружить здание, сам поднялся наверх. Но комната оказалась пуста. Никого не удалось поймать.
Каждая фраза вынуждается покрываться ледяным потом и цепенеть. Теряю счёт ударам собственного сердца. А может оно и вовсе не бьётся.
— Объект рефлексировал в полнейшем одиночестве, — нервно посмеиваюсь.
— Либо так, либо мы преследовали призрак, — хищно скалится и вновь обращает взор на дорогу, выпускает из поля зрения. — Только я уверен, что там находился кто-то ещё. Он бежал, лишь стоило открыть дверь. Неизвестным мне путём. Буквально растворился в воздухе.
— Прямо фантом, — очень стараюсь побороть дрожь. — Разве не следовало его догнать? Почему позволил уйти?
— Моё дело охранять и докладывать, — исчерпывающий ответ.
— Боюсь, господин Александр не обрадуется, — заявляю вкрадчиво. — Ты допустил ошибку.
— Это не ошибка, — поясняет холодно. — Это правильно расставленные приоритеты.
Не бросаться на поиски тени, когда приказано держать под контролем хозяйское имущество.
— Когда велят поймать, тогда и поймаешь? — протягиваю неспешно, прибавляю с долей издёвки: — Забавно. Кажется, противник намного умнее, опытнее и расчётливее. Сумел столь виртуозно ускользнуть, никем не замеченный.
— Верно, — даже бровью не ведёт. — Он профессионал. Значит, понадобится больше времени.
— Признавайся, за какие грехи сослан сюда? — прибегаю к новой тактике. — Слишком уж сообразителен для рядового бойца.
Мурат хранит молчание, ограничивается очередной усмешкой, вновь принуждает меня испытывать противоречивые чувства.
— Не обижайся, но золотые зубы уже давным-давно не в моде, — заключаю скучающим тоном. — Если ты не репер, конечно. Реперам всё разрешено.
— Это не ради моды, — произносит после короткой паузы. — Это на память.
Страшно представить о чём.
Авто останавливается у родного подъезда. В компании горячих парней не заскучаешь, минуты пролетают удивительно быстро.
— Я замолвлю словечко, — обещаю совершенно искренне. — Надеюсь, тебя повысят, и мы будем чаще болтать. Ожидай прибавку к зарплате. Тем счастливчикам, которые со мной общаются, всегда доплачивают за вредность.
— Настоящую преданность нельзя купить, — презрительно хмыкает.
Ура, достижение.
Первый проблеск реальных эмоций.
— Спорное утверждение, — выдаю с явным сомнением. — У каждого есть цена.
— Тех, у кого есть цена, нет смысла покупать, — ловко парирует. — Слишком легко продаются.
Молодец, определённо сработаемся.
— Ты предан господину Александру? — жажду подтвердить очевидное.
— Ему решать, — не намерен заниматься самопиаром.
Сдержанно киваю.
— Я бы часами с тобой зависала, однако не хочу компрометировать, — выпаливаю скороговоркой, печально вздыхаю и покидаю авто. — До новых встреч.
Грациозно направляюсь в сторону подъезда. Держу спину прямо, горделиво расправляю плечи.
— Хватит врать, — брезгливо фыркает внутренний голос.
Ладно, не буду.
Неровной походкой ковыляю вперёд. Мурат поддерживает за талию, потом поднимает по лестнице. Опять на руках. Исключительно в целях безопасности. Вдруг навернусь и переломаю кости. Необходимо соблюдать осторожность.
Эффектного прощания не вышло. Никак не можем расстаться. Воздух между нами наэлектризован и накалён до предела.
Магнетическое притяжение.
Интересно, как это понравится фон Вейганду?
Никак. Ему же пофиг. Выдаёт замуж за одного, поручает на попечение другому. Вечно занят, вечно вне зоны доступа. Непробиваемый ублюдок.
***
Наслаждаюсь честно заслуженным одиночеством. Защелкиваю замки, запираюсь на щеколду. Не собираюсь пускать даже родителей.
Впрочем, вряд ли моя семья нагрянет домой раньше позднего утра. Они не покинут гостей, потом придётся урезонивать разбушевавшегося дядю Колю. Забот хватает.
Чем поясню присутствие в родной квартире? Почему не с мужем? Почему опять у них на шее?
Изобрету отмазку по ходу пьесы. Лень придумывать заранее.
А сейчас не желаю ничего анализировать и разбирать, устала напрягать извилины. Мечтаю избавиться от роскошного наряда, сбросить неудобные туфли, раздеться догола и нырнуть в горячую ванну с ароматной пеной.
Пора расслабиться.
Потом снова войду в роль. Потом переселюсь обратно к Дориану. Потом выстрою насквозь лживую легенду.
Всё потом.
Нужно отдохнуть, набраться сил, восстановить энергетический баланс.
Зеваю, прикрываю рот ладонью. Вздрагиваю, невольно поёжившись. Вроде тепло, но меня пробирает ледяной озноб. Кожа враз покрывается мурашками.