Валленберг кладет папку на стол.
— Здесь новые документы. Паспорт, страховка. Даже диплом. Только не советую опять подаваться на учебу в Норвегии. Такси ждет внизу.
— Вы приехали, чтобы лично это вручить? — усмехаюсь.
— А ты бы поверила незнакомцу? — парирует он.
— Вам я точно не верю, — качаю головой.
— Справедливо, — кивает.
— Но не похоже, будто у меня есть выбор, — заключаю с горечью.
— Маргарита Орлова — красивое имя, — пожимает плечами. — Можешь остаться здесь. А можешь принять разумное и выгодное предложение.
— Убегать вечно? — смотрю на него в упор.
— Дать время, — роняет обманчиво мягко.
— Кому? — глаза обжигает боль, однако я не смежаю веки, не разрываю зрительный контакт, глотаю слезы, глотаю ком в горле. — Зачем?
Барон приближается вплотную. Его ладонь опускается на мое плечо. Чуть сжимает, словно желает приободрить.
— Пусть раны затянутся, — произносит тихо.
— Неужели не понимаете? — спрашиваю сдавленно. — Серьезно — не понимаете?! Эти раны не затянутся никогда.
— Тогда чего ты ждешь? — обдает арктическим льдом. — Беги, девочка, беги.
Отпускает. Отстраняется. Отходит в сторону. Окунается в полумрак, царящий в коридоре. Оставляет в объятьях одурманивающего ужаса.
— Кстати, доктор Шпайдель не успел поведать обо всех деталях, — бросает мрачно.
— Что? — запинаюсь. — Откуда…
— Мой внук слишком добр, — звучит нарочито елейно. — Его бывшая супруга отделалась легким испугом.
— Сломанная челюсть, — из горла вырывается истерический смешок. — Ожоги. Не очень-то вписывается в вашу версию той истории.
— Ей повезло, — выдает холодно. — Алекс разобрался с ней уже после выкидыша.
— Вы… вы, — осекаюсь. — Вы как будто сожалеете?
— От меня она бы живой не вышла.
Замерзаю изнутри.
А я?
Я бы вышла?
Дверь захлопывается.
Стягиваю мокрую одежду, бросаюсь к шкафу, действую лихорадочно. Дикая дрожь сотрясает тело. Нужно убираться подальше. Удирать. Немедленно. Сию минуту.
***
Две жизни.
Чужие.
Две чаши весов.
Это вечность.
Я держу папку с новой судьбой в заледеневших руках. Все старые документы собраны в потрепанный пакет, покоятся рядом со мной на заднем сиденье такси. Верное решение на поверхности. Не о чем переживать. Не в чем сомневаться.
Рассеянно слежу за дорогой. Ночные огни ослепляют. Крупные капли дождя хлещут по стеклам.
Я хочу исчезнуть. Раствориться. Сгинуть во тьме.
Моя мечта сбылась.
Нечего желать.
Жалеть.
Моя сказка. Красивая. Дикая. Злая. Тонет в крови, бьется в предсмертных судорогах, вопит в агонии.
Нить оборвалась.
Я хочу сгореть.
Вмиг.
Дотла.
Не сегодня.
Я перебираю документы, складываю в сумку, проверяю, на месте ли находится все самое важное и необходимое.
Вальтер Валленберг не дал никакого совета относительно направления. Предоставил право самой решать, куда двинусь дальше. Настоящее искушение.
Автомобиль тормозит у нужного терминала. Расплачиваюсь с водителем, перебрасываю сумку через плечо, поспешно покидаю уютный салон такси.
Зонт остался в квартире. Как и множество вещей. Путешествую налегке. Ручная кладь, причем весьма скромного размера. Так гораздо проще.
Выбрасываю пакет с ненужными документами в первый попавшийся мусорный бак. Не оборачиваюсь назад. Выдыхаю.
Отлично. Поехали дальше.
Шаг. Еще шаг. Вхожу в здание аэропорта, изучаю доступные направления, определяю наугад. Закрываю глаза, загадываю номер. Пальцем в небо.
Супер. Австрия. Вена. Там я еще не была. А посмотреть надо многое. И попробовать. Особенный кофе. Меланж. Волшебные десерты. Шницель. Штрудель. Тортики.
Что мы говорим здоровому образу жизни? Ничего. Шлём к черту.
Заслуженная компенсация морального ущерба.
Я должна отдохнуть. Похудеть всегда успею.
Покупаю билет на самый ближайший рейс. Улыбаюсь, чувствую воодушевление. Все будет хорошо. Теперь уже точно. Иначе никак.
Отправляюсь проходить регистрацию. Отсутствие багажа заметно облегчает процесс. Прикладываю электронный билет к устройству для считывания кода. Красный крест сменяется знаком зеленого цвета. Продвигаюсь вперед.
Говорят, дело не в дороге, которую мы выбираем. Говорят, то, что внутри нас, заставляет выбирать дорогу. Говорят. Разное. Где правда?
Я кладу свою сумку в пластиковый контейнер, мягко подталкиваю вперед, помогая проехать по стальным роликам. Пока мои вещи сканируют, проверяя соответствие требованиям безопасности, сама прохожу через специальную раму.
Странно. Валленберг вдруг рассказал об истории с выкидышем. Разве важно, когда именно его внук избивал и пытал бывшую супругу? До. После. Разве это вообще нормально? Ничего не меняется.
— Маргарита.
Кто-то касается моего плеча.
Вздрагиваю.
— Вы понимаете по-русски? — спрашивает женщина в форме сотрудника таможенного контроля.
Тупо киваю.
Никак не могу привыкнуть к этому имени.
— Вам придется пройти со мной, — продолжает она.
— Что? — не понимаю. — Что-то не так?
— Пойдемте, — мягко и в то же время жестко берет меня под руку. — Мы обсудим все в кабинете.
— В смысле? — напрягаюсь. — В чем проблема?
Поворачиваюсь и вижу, что мою сумку достают из пластикового контейнера, открывают, изучают с особым пристрастием.
Может, из-за денег? Не помню норму для провоза наличных. Сколько разрешается брать без заполнения декларации?
— Все в порядке, — стандартная улыбка, точно пластмассовая, приклеенная.
— Ну, если честно, — посмеиваюсь. — Не похоже.
— Пойдемте, — повторяет и увлекает меня за собой.
Подчиняюсь. Пожалуй, не стоит сопротивляться в подобной ситуации. Необходимо сохранять спокойствие, держать эмоции под контролем.
Мне подбросили оружие? Наркотики?
В памяти живо всплывает жуткий сериал с Николь Кидман. Гребаный «Бангкок Хилтон». Причина моих детских кошмаров.
Однако кто и когда сумел бы подкинуть хоть что-нибудь? Таксист. Барон Валленберг. Случайный прохожий. Первый встречный человек.
Бред. Ерунда полнейшая. Сумка у меня крохотная, и я ничего особого не брала. Даже новые документы швырнула в мусорный бак. Подстава исключена.
Тогда — какого хрена?
Мозг генерирует тысячу вариантов.
Бурное воображение трудится без устали.
— Проходите, Маргарита, — женщина отворяет дверь, подталкивает внутрь комнаты.
— Что происходит? — во рту убийственно сухо.
— Вам необходимо пройти дополнительный осмотр.
— Зачем? — нервно усмехаюсь. — Я же не…
— Стандартная процедура.
Яркий свет.
Слепит.
Жмурюсь.
— Поверьте, все хорошо, — говорит женщина.
И я совсем ей не верю.
— Система безопасности делает выбор случайным образом, — продолжает она ровным и абсолютно невозмутимым тоном.
— Значит, мне повезло?
— Да, не волнуйтесь.
Моргаю.
— Я спокойна, — бросаю сквозь судорожный выдох. — В чем заключается проверка?
— Раздевайтесь, — следует короткий ответ.
— Нет, — выдаю резко. — На каком основании?
— Если вы не желаете, чтобы вас осматривала именно я, процедуру проведет другой сотрудник, — произносит невозмутимо. — Я приглашу коллегу.
— Стоп, не в том дело, — поднимаю руки, будто сдаюсь. — Я вообще не желаю никакого осмотра.
— Простите, система выбрала вас, — чеканит четко по инструкции. — Нам необходимо осуществить проверку в любом случае.
Прелесть какая. Проще с роботом договориться. Эта дама прямо кремень.
Оглядываюсь. Голые белые стены. Пол. Потолок. Все белое. Пугающая стерильность. Разве только сверкающий черный пластиковый стол выбивается из общей картины.
— Ладно, — вздыхаю и расстегиваю куртку. — Давайте поскорее.
— Раздевайтесь полностью, — уточняет женщина. — Вещи складывайте на стол. Я выйду, вернусь через несколько минут.
— Полностью… даже белье? — мой голос срывается.
— Верно, — говорит сухо. — Обувь тоже.
— А потом?
Она покидает кабинет.
Щелкает замок.
Ну, круто.
Мой первый порыв — мигом броситься наутек. Биться о надежно закрытую дверь. Орать и звать на помощь.
Боюсь, при таком поведении меня сразу заберут в психушку.
Придется имитировать адекватность.
Я выравниваю дыхание. Медленно избавляюсь от одежды. Аккуратно складываю все предметы гардероба на стол.
Меня трясет.
Изнутри.
Жутко.
Черт.
Это аэропорт. Международный. Тут ничего плохого не произойдет. Слишком много народу. Разные важные службы.
Это рядовая проверка. Нет смысла дергаться. Накручивать себя на пустом месте.
Надеюсь, не нужно ожидать дополнительного осмотра слишком долго. В комнате довольно прохладно. Кожа моментально покрывается мурашками.
Расстегиваю бюстгальтер. Укладываю под уже лежащую на столе футболку. Стягиваю трусы, сворачиваю в комок и прячу туда же.
Я подхожу к стене. Опираюсь ладонями о белоснежную поверхность. Пробую сохранить остатки хрупкого равновесия.
Пол неприятно холодит босые ступни.
Лихорадочно дергаю головой.
Прочь дурные мысли.
Это аэропорт.
Повторяю снова и снова.
Наркотики мне никто подбросить не мог. Значит, волноваться не о чем. Пройду дурацкую процедуру и продолжу путь. Через пару часов приземлюсь в Австрии. Доберусь до центра и засяду в кафе на рандеву с безумно вредным десертом.
Утыкаюсь разгоряченным лбом в безупречно гладкую поверхность стены. Дрожащими пальцами рисую рваные узоры.
Пульс резко учащается.
Ледяной пот прошибает плоть.
Я знаю.
Понимаю.
Я чувствую.
Ты не выбираешь дорогу.
Дорога выбирает тебя.
Звук открываемой двери оглушает. Заставляет вздрогнуть. Вжаться в стену. Судорожно затрепетать. Затаиться в ожидании грядущей дикости.
Запах дождя. Гроза. Ураган.
Разряд. Разряд. Разряд.
Ток пробегает по венам.
Я вижу кровь.
На снегу.