— Конечно, — радостно киваю. — Даже больше, чем в успехе и продолжительности наших супружеских отношений.
Лихо набрасываю в тарелку королевские креветки на гриле. Еще и еще. Кто-то должен составить компанию маринованным осьминогам.
Морепродукты — идеальный выбор. Особенно после приема сладкого. Мидии. Рапаны. Черная каракатица. Простите, однако я не намерена ни в чем себе отказывать. Наоборот. Намечается отрыв по полной программе.
Тем более возник уважительный повод. Не каждый день выходишь замуж. Во второй раз. В третий. Или откуда это принято высчитывать? Одна церемония благополучно миновала без моего сознательного присутствия. Другая милостиво задействовала в гуще событий, задела за живое, но оставила горький осадок. Последнюю планирую и воплощаю лично. Эй, местные тапас-бары. Трепещите. Лора идет.
Глаза от удовольствия закатываются. Больше нечего желать.
Докинуть бы сверху пиццы и колой заполировать.
— Я начинаю ревновать, — широко усмехается любимый палач.
— Зря, — отмахиваюсь. — В моем сердце есть место для всех. И для лангуста, и для морских гребешков. Для тебя тоже найдется.
— Разрешаешь выдохнуть?
— Пока — да, — щедро выдаю индульгенцию. — Но сильно не расслабляйся. Хоть ты и на особом счету.
— Благодарю, моя госпожа.
Улетно звучит. Крышу сносит. Мозг дробит.
Продолжай. Прошу. Пожалуйста.
Будем играть свадьбу везде. В каждом городе мира. На каждом клочке земли. Каждый день. Час. Миг. Без конца.
И мне не надоест. Нам не надоест. Никогда.
Дубль за дублем. Клянусь. Я твоя.
***
Утром фон Вейганд находит меня в туалете. Соглашусь, не самое романтическое начало для первого официального дня семейной жизни. Однако какая пара, такая и романтика. К форс-мажорам нам не привыкать. Без неожиданностей сразу начинаем тосковать.
Ох, не стоило вчера устраивать гастрономическую оргию. Надо было исключительно на плотской остановиться и не изгаляться попусту. Всяко полезнее для фигуры.
Но где я и где здоровое питание? Параллельные, никак не пересекающиеся, абсолютно отдельные Вселенные.
— Что происходит? — супруг нагло крадет мой фирменный вопрос.
Казалось бы, обстановка оставляет ничтожно мало места для фантазии. Догадаться об истинной цели посещения подобного помещения довольно легко. Разночтения априори невозможны.
Однако не все так просто. Ну не бывает у меня, чтоб просто. Даже в самых примитивных вещах скрываю некий выверт, особый подвох.
Я гордо восседаю на опущенной крышке унитаза в позе лотоса. Ощущаю себя мировым лидером. Единственным правителем распростершихся вокруг владений.
А как иначе? Ведь именно в моих руках сверкает скипетр. Символ безграничной силы и власти. Тайный ключ к летописи секретных знаний. Царская печать, обладающая мощью, что сокрушает даже самых опасных противников.
Ладно. Вообще, я сжимаю в пальцах обычный смартфон. Мобильный телефон, который удалось стянуть у одного из охранников путем шантажа и угроз.
— Ну, — протягиваю задумчиво, нервно пожимаю плечами. — Захотелось обрести немного уединения.
Хмыкает. Буравит тяжелым взором. Ни на секунду не верит в мое идеальное логическое объяснение.
— А что такого? — угрожающе сдвигаю брови, щурюсь, перехожу в режим нападения, ибо это лучшая защита. — Неужели приличному человеку в туалет зайти нельзя?
Настраиваюсь валять дурака до упора, юлить, избегать прямого ответа, но у фон Вейганда явно другие планы, поэтому он жестко выдирает телефон из моих рук.
— Опять учишься минет делать? — спрашивает с издевательской ухмылкой. — Или чего поинтереснее ждать?
— Фу, пошляк! — восклицаю с видом оскорбленной невинности.
Хотя трудно изображать невинность после того, что я вытворяла вчера. Утром и днем на берегу. Ночь напролет в замке. Старинная кровать чудом сохранилась под диким напором страсти. Другой мебели повезло меньше. Придется заказывать новый гарнитур. Хорошо, когда муж миллиардер. Можно не заморачиваться по поводу ремонта. Сам разломает, сам восстановит.
— «Сердечная недостаточность», — фон Вейганд зачитывает название первой попавшейся статьи, проверяет остальные вкладки. — «Грыжа пищевода», «вегетососудистая дистония», «воспаление мечевидного отростка», «остеохондроз», «аритмия».
Мрачнеет с каждым новым прочитанным названием. Сурово сдвигает брови. Каменеет, обращаясь в статую. От него ощутимо веет морозным холодом. Насмешливый тон враз становится ледяным, аж кожу колючими иглами обжигает.
— «Открытие чакры», — отрывается от экрана, отбрасывает телефон и припечатывает меня взглядом, пронизывает насквозь, заставляет позабыть обо всем. — Это что такое?
— Ты же йогой занимался, — откашливаюсь, прочищаю забитое волнением горло. — Должен знать.
— Какие симптомы проверяешь? — подходит вплотную, не позволяет ни отвернуться, ни улизнуть, подавляет своей темной аурой. — Где у тебя болит?
— Я в норме, — растягиваю губы в дебильной улыбке.
Лгу, разумеется. Про нормальность разве только мечтать удается. Воплотить в реальность никогда не выходит.
— Лора, — резко выдает фон Вейганд.
Мое имя в его устах звучит как обещание жестокой пытки. Долгой. Мучительной. Безумной. Сладкой.
Мой экстаз. Моя агония.
Получится ли устоять?
— Ничего не болит, — раскалываюсь моментально. — Но есть немного странные ощущения. Оно и раньше случалось, правда, я не особо значение придавала. Типа нечего накручивать, само рассосется, пройдет. А сегодня как долбанет.
— Что? — спрашивает отрывисто. — Что долбанет?
— Дрожь в районе солнечного сплетения, — вздыхаю. — Давно подрагивало, пару месяцев точно. Просто слабо, едва заметно. Потолкается чуток и затихнет. Зато этим утром я аж подпрыгнула на кровати. Как молотком между ребрами врезало.
— Собирайся, — приказывает коротко.
— Куда? — поражаюсь.
— К врачу, — поясняет вкрадчиво.
— Нет, — вжимаюсь в унитаз. — Не надо никаких врачей. Подустала я от докторов. Ничего серьезного со мной не происходит. Ерунда. Может, показалось.
Фон Вейганд безжалостно отдирает меня от пластикового сиденья, подхватывает на руки, выносит из туалета.
— Эй, ты чего? — бормочу возмущенно. — Скорее всего, это банальные паразиты. Помнишь, я не всех глистов вытравила, вот они зашевелились, тоже хотят нашу свадьбу отметить. А может, у меня просто проблемы с сердцем. Ничего серьезного. Тахикардия. Большинство людей с ней спокойно живет. Таблеточку принял, и порядок. И вообще, не надо мне новых стрессов. Вдруг паническая атака накроет? Поставь, иначе спровоцируешь приступ.
Молчит гад. Пощады не дарит. Если что наметил, то уже не отступит. Добьется цели в любом случае. Насильно в больницу притащит.
***
Даже не знаю, почему боюсь. Мой желудок спокойно переваривает дичайшие пищевые сочетания. При подобных способностях серьезные заболевания вряд ли завладеют телом. Пожалуй, я способна расщепить гвозди и впитать оттуда полезные элементы. Пока другие будут загибаться от судорог и страдать от спазмов, мило улыбнусь и закажу еще порцию спагетти болоньезе. Плюс пасту карбонара. И тирамису сверху.
Ох, снова жрать охота. И чего мы ожидаем? Почему в этом кабинете застряли? Анализы сдали, давление измерили, теперь вот терпим УЗИ. Знаю, наука далеко шагнула, но вот чтоб глистов искали посредством ультразвукового исследования… такое вижу впервые.
А врач болтает и болтает. Вроде приятный мужичок, седой и в очках, явно интеллигент, однако английскому языку не обучен. Неужели мне придется испанский выучить? Я уже смирилась с немецким. Но сильно умнеть не намерена.
— Когда у тебя были последние месячные? — вдруг спрашивает фон Вейганд.
— Чего? — недоуменно кривлюсь. — Прости, однако нам не стоит настолько сильно сближаться. У каждой женщины есть секреты, и это один из них.
— Когда? — повторяет тоном, которому нельзя не повиноваться.
— Месяца три назад, — судорожно облизываю губы. — Или четыре. Наверное, чуть дольше. Черт, разве я считаю?
Напрягаю память, стараюсь вычислить требуемую дату. Сложно определить столь мелкие детали, когда каждый новый день выглядит как критический. Жизнь кипит и бурлит.
— Наверное, до того, как ты меня… — осекаюсь и сглатываю. — До подвала.
— Ты беременна, — говорит фон Вейганд.
Врач радостно кивает. Улыбается во весь рот. Тычет пальцем в экран, будто пытается наглядно подтвердить слова, прозвучавшие будто гром посреди ясного неба.
Блаженный идиот не подозревает, что за кошмар грядет. Не догадывается о жутких последствиях подобного диагноза. Своим дурацким заявлением посылает меня на смертную казнь.
Господи. Боже мой. Действительно банального «долго и счастливо» не светит. Заурядное «хорошо» и то не потянем. Сейчас начнется жесть. Настоящая. До дрожи реальная.
— Н-нет, — лихорадочно мотаю головой. — Нет, нет, нет.
Интересно. Почему в этой комнате становится чертовски холодно? Зуб на зуб не попадает. Льдистый воздух до костей пробирает. Озноб нутро сотрясает.
Фон Вейганд выпроваживает врача. Бросает короткое распоряжение — и беднягу точно ветром уносит за порог. Моментально сдувает в неизвестном направлении.
Дверь закрывается. Плотно. На замок. Со щелчком. Пространство сжимается, а воздух раскаляется до предела.
Я не хочу умирать. Рано. Я не готова. И никогда не буду готова. В ближайшие лет сто на подобный исход не подпишусь.
Одергиваю кофту вниз, прикрываю живот. Рефлекторно обвиваю себя руками. Стараюсь унять безумие одуревшего пульса.
Вдох. Выдох. Вдох.
Нужно мыслить логически. Трезво. Без эмоций. Убрать чувства в сторону, отодвинуть любые переживания и сосредоточиться на главном. Добраться до сути вопроса.
От кого я могла забеременеть? И когда?
Интрига. Загадка века. Хоть кино снимай.
Мой единственный мужчина — фон Вейганд. Либо плод вчерашних утех развился за считанные часы и уже отображается на экране. Либо это второй случай непорочного зачатия в мире.