— Суть в том, что только я имею право тебя мучить.
Фон Вейганд кончает. Чувствую его вкус. Вкус победы или поражения — не разобрать.
«Не плакать», — повторяю, словно мантру, жмурюсь, чтобы сдержать слезы.
Сеанс расправы завершен, вдохни полной грудью, насладись свободой. Но не плачь. Ни в коем случае не плачь, дура.
— Кого выбрать на роль подставного человека? — мой голос срывается, звучит хрипло, отчужденно.
Все еще стою на коленях между широко расставленных ног хозяина. Спина ссутулена, плечи дрожат от рвущихся наружу рыданий. Однако из тысячи вероятных фраз выбираю нейтральную, не задевающую эмоции.
Он улыбается, точно сытый кот, он несказанно доволен происшедшим. Приводит себя в порядок, наклоняется вперед, пристально рассматривая жертву. Черные глаза сковывают в пылающую сталь, большой палец движется по распухшим губам.
— Сама решай.
— Я напишу бизнес-план, — заявляю уверенно.
— Пиши, — равнодушно отвечает фон Вейганд, возвращаясь к документам. — Не забудь закрыть дверь.
***
Некоторым приятно считать себя гадом, некоторым по кайфу гадом притворяться. Это же нереально круто — плевать на окружающих, разрушать идеалы, развеивать пепел надежд по ветру и слать всех недовольных на Ху… хм, на Гоа.
Если человек от природы гад, то ему элементарно повезло. Никаких угрызений совести, никаких внутренних конфликтов.
Господи, можно и мне так?
Вырви мятущуюся душу из нервно трепыхающегося тельца, замени чем-то более выгодным. Закачай внутрь льда, наполни безразличием и глобальным ощущением собственной невъ*бенности.
Эх, мечты-мечты, жизнь моя жестянка.
Я искренне желаю дотянуть до уровня фон Вейганда, буквально из шкуры выпрыгиваю, а все старания напрасны. Скорее уж к звездам доберусь или новую галактику открою.
Но не будем о грустном. Будем об очень грустном, ведь на повестке дня наитруднейший этап — теоретический.
С подставной кандидатурой я справилась легко. Друзей нет, знакомым не доверяю, члены семьи автоматически вычеркнуты из списка. Кто остается? Никого? А вот и ошиблись.
Прошу любить и жаловать — моя заклятая подруга Маша.
Ну, та добрая девочка, которая собиралась прикончить вашу покорную слугу с помощью глистогонной таблетки.
Маша и я давно познали весь спектр партнерских прелестей. Мы вместе организовывали захудалое агентство знакомств, претерпевали профессиональные деформации, разводили на бабло, тьфу, точнее помогали людям обрести любовь, наставляли на путь добра и света. А еще дрались за каждый рубль, втайне ненавидели друг друга и желали медленной мучительной смерти. Ой, опять поворот не туда.
В общем, Маша оставалась единственным спасательным кругом в поле зрения. На нее я собиралась повесить всю официальную документацию, лавры сногсшибательного успеха, а в случае провала или неповиновения натравить Мортона-старшего.
К примеру, выложить в сети совместную фотку и подписать «моя потерянная сестренка». В сериалах постоянно что-то теряют — либо память, либо стыд и совесть. Почему я должна ощущать неполноценность? Почему не могу потерять и найти горячо любимую сестру?
Предательство Анны и подстава Стаса превратили маниакальную истеричку в параноика. Я прикрутила краник откровенности, стараясь быть объективной, и за неимением лучших альтернатив подозревала всех окружающих. Косо взглянувшего охранника, не в меру улыбчивого садовника, чересчур услужливого слугу.
Подозревай всех — отличный способ тронуться умом в кратчайшие сроки.
И я бы тронулась, но важные дела не позволяли, держали в тонусе.
На минуточку представьте, сколь трудно гуманитарию производить точные расчеты? А ленивому и безмозглому гуманитарию? Который квадратный корень без калькулятора не извлечет? Который тяжелее таблицы умножения на два ничего по математике не помнит?
А подготовить бизнес-план?
Ответственно заявляю — задача не для слабонервных.
Мой первый бизнес-план фон Вейганд даже не читал, моментально отправил в мусорную корзину. Над бизнес-планом 2.0 смеялся до слез. Версию 3.0 клятвенно обещал растащить на цитаты и снова хохотал.
— Выигрывает не самый сильный и даже не самый хитрый, — он равнодушно струсил сигаретный пепел на 4.0. — Выигрывает тот, кто столкнет лбами других, выведет противников из состояния равновесия. Пока остальные грызут глотки, он забирает приз.
— Стоп, — потерла виски, попробовала сосредоточиться. — Какое отношение это имеет к бизнес-плану?
— Никакого, — фон Вейганд выпустил облачко дыма вверх. — Но если правильно его оформишь, то совет пригодиться на будущее.
— Сомневаюсь, что ты все делаешь правильно, — раздраженно сгребла отвергнутые листы со стола.
— Я побеждаю, — он откинулся на спинку руководительского кресла.
— Ты не можешь побеждать всегда, — произнесла язвительно, вперив в него гневный взор.
— Могу, — красноречиво ухмыльнулся.
— Но чего-то же ты не умеешь, — предположила наугад. — Нельзя уметь абсолютно все.
— Точно, совсем забыл, — картинно нахмурился, будто припоминая, а после скупо бросил чистосердечное: — Не умею проигрывать.
— Я тоже, — парировала в тон ему и удалилась вершить новый креатив.
Вперед! За Спарту!
Опустим подробные описания адских злоключений и битвы до последней капли крови.
Сэкономим время. Локация все та же, кабинетная. На арене все те же, поднадоевшие герои. Барабанная дробь — бизнес-план 19.0 удостаивается заключения:
— Неплохо.
— Дай денег, — хрипло бормочу обезумевшая после бессонных ночей я.
После бессонных ночей кропотливых вычислений, а не того, чего хотелось бы.
— Каких денег? — удивленно спрашивает фон Вейганд.
— Для компании, — вкрадчиво отвечаю я, начиная понимать, откуда берутся серийные маньяки.
— Не дам.
От такого хамства сонливость как рукой снимает.
— Ты сказал приготовить бизнес-план, — потихоньку закипаю.
— Сказал, — соглашается и прибавляет убийственное: — Но разве я обещал материальную поддержку?
Действительно, прямых обещаний не было. Однако это же не означает, что нельзя зверски убить и расчленить…
— Зачем?! — вскакиваю с кресла, перегибаюсь через стол, хватаю экзекутора за лацканы пиджака. — Зачем я столько раз переделывала эту проклятую хрень?!
— Не знаю, — он осторожно отстраняет меня и возвращает обратно, наливает кофе в чашку, невозмутимо делает несколько глотков и выдвигает обезоруживающее предположение: — Наверное, развлекалась, прогоняя скуку.
Мысленно ломаю ему кости, а вслух стараюсь звучать адекватно:
— Давай договоримся, — судорожно вздыхаю, пытаюсь выпустить лишний пар. — Что хочешь взамен?
Фон Вейганд выдерживает невероятно долгую паузу, будто всерьез оценивает грядущие перспективы, потом мягко улыбается и говорит:
— Ничего, — в черных глазах плещутся издевательские искры. — Все, что мне нужно, я возьму сам.
И тут не возразишь.
Хотя…
«Попытка — не пытка, — воодушевляет внутренний голос. — Мы воробьи стрелянные, плетью закаленные».
Я уже почувствовала себя полноправной хозяйкой корпорации, присмотрела несколько офисов, где можно было бы расположиться. Представила сотрудников, которых найму, выбрала необходимое оборудование. В мыслях мелькали вероятные названия сайта, рисовались оригинальные особенности графического дизайна. Моя рука тянулась набрать Машин номер и наплести с три короба оправданий в длительном отсутствии, поделиться сладкими грезами об успехе, который вскоре станет реальностью.
И вдруг мечту вырывают из груди.
Снова.
Сначала ребенок, потом запрет на карьеру.
Нет, достаточно потерь. Хватит, настрадались.
— Ты мне должен, — сообщаю безапелляционно. — За секс.
Фон Вейганд прекрасно контролирует себя, не закашлялся, не подавился кофе. Спокойно отставляет чашку и ограничивается коротким:
— Вот как?
— Да, будь добр расплатиться по счетам, — набираюсь хамства и строго продолжаю. — Сам знаешь, в мире ничего не случается бесплатно. Спасибо за помощь с Вознесенским, но я свой долг закрыла. Тем более, ты особо не потратился, отделался беседой по телефону.
Признаю, безопаснее явиться на порог к доктору Лектеру с зеленым горошком и бутылкой превосходного Кьянти, нежели выторговывать спонсорство у фон Вейганда. Однако страх потерян напрочь.
— Ладно бы просто интим, а тут пришлось извращаться. Учить этикеты, зубрить фальшивую историю о баронессе, болтать с твоей милой женушкой, психованным дедулей и сбрендившими врагами.
Наглость вырывается на передовую и пускается вскачь.
— Молчу про спецэффекты. Такое, знаешь ли, не всякая приличная девушка выдержит. Плети, кнуты, наручники, кандалы, музей занятных агрегатов, — демонстративно загибаю пальцы. — Я заслуживаю возмещения морального ущерба. И, вообще, гони компенсацию за девственность. Я, что же, зря ее хранила? Прошу запротоколировать, целых три девственности. Где еще подобное сокровище отыщется? Красивая, умная, очаровательная — само совершенство. А харизма? Харизма прямо прет, сшибает все на своем, хм, на моем пути!
Пожалуй, сия речь тянула на Пулитцеровскую премию за унылую подачу идиотического материала. Напряженный труд и бессонные ночи не прошли даром, крепко отразились на подкорке и экстерном привели к делирию.
Короче, я говорила так, будто хранила в морозилке запасную печень.
«Нет, по печени бить не станет, — насмешливо протянул внутренний голос и добродушно порекомендовал: — Лучше прибереги запасную задницу».
— Женщинам нравятся подарки. Женщинам надо много покупать, — дописываю строки в смертном приговоре, горестно вздыхаю. — Ты меня абсолютно не ценишь. Я идеальная любовница. Ничего не требую — ни шмоток, ни побрякушек.
Кто-нибудь заткните этот бессвязный поток сознания.