Если человек не укатил на ПМЖ в другой город/страну.
— Черт! — готова взвыть от бессилия.
Навязчивые идеи пробуждают зашкаливающее количество «если» в моей бедовой голове. Безумное желание припереть ценного свидетеля к стенке испепеляет дотла. Жаль, что не могу покинуть Одессу раньше срока и свободно отправиться на поиски блудницы. Пару дней минимум придется проторчать на привязи.
Меж тем секунды идут, минуты капают, немилосердно щелкает счетчик.
Живо представляю, как Ксения пакует чемоданы, вызывает такси, едет в аэропорт, а я бегу за стремительно удаляющимся авто в тщетной попытке догнать, спотыкаюсь, падаю на колени, гневно молочу асфальт кулаками, захлебываясь в слезах разочарования.
— Проклятье, — зеленый чай совсем не успокаивает. — Нужно действовать.
Например, послать гонца. Попросить какого-нибудь местного аборигена сбегать по адресу и либо связать нас в телефонном режиме, либо выяснить новые координаты.
Но… кому я могу доверить такое поручение, если никому не доверяю?!
Родню впутывать нельзя. Только лишний раз подвергать опасности. Анна сразу заложит, даже не поморщится. Остальные знакомые не катят. Начнут приставать с расспросами, понесут сплетни по всей округе, продадутся шпионам фон Вейганда.
Нужен кто-то нейтральный, чей номер точно не станут прослушивать, поскольку мы давно не общаемся, и никто не уличит нас в дружбе, не станет проверять постороннего субъекта.
Нужен кто-то, кого можно частично посвятить в тайные махинации без угрозы утечки информации. Не обязательно честный человек (такого и в Красной книге не сыскать), а просто такой товарищ, который не знает, кому меня выгодно сдать.
Нужен кто-то, кого не жалко швырнуть на рельсы прямо под скоростной поезд. Мало ли как повернется ситуация. Сбросим балласт без лишних угрызений совести.
И я таки имею подходящий экземпляр на примете.
«Нет, умоляю, — скулит внутренний голос. — Пожалуйста, не надо».
— Надо, Федя, надо, — радостно улыбаюсь, ибо счастливчик нашелся.
Смело набираю до боли знакомый номер, считаю гудки и невольно вздрагиваю на резком:
— Слушаю.
Ух, как брутально прозвучало. Может я зависла не на том альфа-самце?
— Привет, Леонид, — здороваюсь вежливо и, пользуясь образовавшейся паузой, решаю конкретизировать: — Это Лора, твоя бывшая девушка, мы встречались пару лет назад…
— Понял, не дурак, — обрывает трогательную речь.
Конечно, здесь имею законное право поспорить, но лед моего сердца растоплен столь поразительным узнаванием. Хотя разве можно позабыть гений чистой красоты? Разве реально вычеркнуть из жизни очаровательно создание, отнявшее покой и сон? Это я о себе, если что.
— Зачем звонишь? — уничтожает шанс на прелюдию.
— Ну, есть одно дело, — начинаю мямлить околесицу. — Понимаешь, сложилось такое запутанное положение…
Затрудняюсь компактно сформулировать основную мысль.
Нет времени объяснять, записывай адрес. Нет времени объяснять, ищи проститутку. Нет времени, объяснять, беги, Лёня, беги.
Элементарно не знаю, где прячутся фразы получше. Точно не в моих извилинах.
— Ясно, — грубо бросает бывший. — Я занят.
И отключается.
Да какого…?
Мои браные ресурсы исчерпались, а это дурной знак.
— Каким ты был, таким ты и остался. Конченым ублюдком, — оплачиваю счет и утешаю официанта: — Это я не тебе.
Бреду обратно в отель, униженная и оскорбленная.
— С тих пір як місяць світить з висоти, не бачив світ таких козлів як ти, (С тех пор как месяц светит с высоты, не видел мир таких козлов как ты,) — напеваю украинскую народную песню.
Вот спрашивается в задаче — где мне искать второго такого идиота? Который слишком туп, чтобы спекулировать на чужих тайнах, и которого совсем не жалко столкнуть с причала, повязав камень на шею? Подобные кадры на дороге не валяются.
***
Успеваю снова поругаться с Машей, вызвериться на Дориана и, официально признав очередное тактическое поражение в неравной схватке супротив коварной судьбы, ищу утешение в спиртном.
Здравствуйте, меня зовут Лора, и я алкоголик. Хотя с моей фантазией можно придумать более оригинальную зависимость.
— Чего изволите? — лебезит бармен, наивно надеется на чаевые.
— «Текилу-бум», — оглашаю заказ. — Причем громкий «бум».
— Будет исполнено, — улыбается на все тридцать два, прямо оскал акулы, исполняет коктейль в лучшем виде, не скупится на ингредиенты и выразительный стук о столешницу.
— Спасибо, — принимаю лекарство единым глотком.
Мой призрачный покой нарушается опостылевшей до зубного скрипа мелодий.
— Букет из белых роз, любовь здесь в каждом лепестке! Букет из белых роз…
Почему нельзя выбрать ностальгическое «В шикарном отеле ночной ресторан, вино, сигареты и пьяных дурман» или зажигательное «В дымном плену, в угаре пьяном жизнь моя пошла по ресторанам»? Какой придурок поставил на рингтон «Букет»?
— Кажется, вам звонят, — осторожно произносит бармен.
Фатальное совпадение — в кармане джинсов явственно ощущается вибрация. Либо фалоимитатор забыла выключить, либо мобильник сработал.
Ах, черт, у меня же нет фалоимитатора. Зачем нужен этот бездушный технический хлам, если в распоряжении совершенно живой фон Вейганд?
Значит, телефон, причем чужой. Поскольку на звук вызова я такую жесть даже под страхом медленной и мучительной смерти не поставлю.
— Вы должны сто тысяч долларов Логобанку, — сбивает с толку серьезный тон.
Для верности снова смотрю на дисплей, вздыхаю с облегчением. Хотя чего дергаться? Разве только машинально. Агрегат-то все равно не мой.
— Логобанку или Лохобанку? — уточняю.
— Не паясничайте, — доносится из динамика суровое увещевание.
— Лёня, кончай, не смешно, — настрой не вдохновляет на приколы.
— Кончу, если скажешь еще что-нибудь этим сексуальным голосом, — ржет скотина.
— Где ты сейчас? — игнорирую его веселье. — Ты в нашем городе?
— По центру слоняюсь, отжал бабла у конкурентов, — хвастается успехами.
— Поможешь решить вопрос? — перехожу непосредственно к делу, никогда нельзя давать противнику опомниться.
— Зависит от награды, — многозначительно присвистывает.
— Наградой не обделю, — привычно лгу и скороговоркой выдаю задание: — Нет времени объяснять, сходишь по адресу, как доберешься, сразу набирай. Никаких пояснений не даю, отвечу по результату.
— Стоп-стоп-стоп, — бунтует бывший. — Не мути, говори нормально.
— Лёня, действовать нужно быстро, — напускаю трагичности, получается натурально, ведь балансирую на грани. — Я сейчас очень далеко, не могу туда сгонять, поэтому и прошу. Пожалуйста, не спрашивай. Просто иди. Ладно?
Пауза длится недолго.
— Хорошо, — он соглашается, будто улавливает тревогу сквозь километры. — Диктуй адрес.
Пока Леонид исполняет поручение, продолжаю рефлексировать в компании с любимой текилой. Возвращаюсь в номер, изгоняю оттуда Дорика, запираюсь на ключ и падаю на кровать, не расставаясь с бутылкой.
Мыслей перебор, едва удается совладать с напором. Они давят, разъедают, рушат хрупкое равновесие.
Зачем с таким поразительным рвением рою землю в поисках секретов? Какая вожжа под хвост попала? Почему неймется?
Казалось бы — займись ненапряжным бизнесом, отдохни в сторонке, не мешай взрослым дядям и тетям соревноваться за пальму первенства в жестоких играх.
В чем твоя проблема, Подольская?
Проблема не в хроническом любопытстве, не в умственной неполноценности и даже не в природном таланте регулярно снаряжать пятую точку на опасные приключения. Проблема в том, что отчаянно желаю знать правду о фон Вейганде.
Абсолютную правду.
Без повязки на глазах. Без дешевого морализаторства. Без компромиссов и отмазок типа «если лично не вижу, этого не существует».
Хочу понимать и принимать.
Пусть потеряю часть себя, пусть поступлюсь убеждениями. Пусть буду рыдать по ночам в подушку, задыхаться от ужаса, медленно угасать, снедаемая сомнениями. Пусть…
Ashes to ashes, dust to dust. (Прах ты и в прах возвратишься.)
Но фон Вейганд никогда не позволит мне обратиться в пепел. Никогда не отпустит. Не разорвет стальные цепи, сковавшие нас на смерть и после смерти, в этом и в других мирах.
Знаю, у подножья трона не море крови, а целый океан. Ибо не жестокие битвы отнимают жизни невинных, а равнодушный росчерк пера. Холодный приказ, единственный жест и выгода, поставленная на карту. Твердая вера в то, что победа стоит любых жертв.
Стоит ли?..
Дана считает, будто Доктор — преступник, жуткий парень, отправивший на небеса немало порядочных людей. И она уперто любит негодяя.
Любит ли?..
На зло и вопреки. Следуя в ногу с модой.
Строить отношения с романтиком? Ах, не смешите, слишком скучно. Гораздо круче найти отъявленного психопата, плюющего на принципы и нормы.
Интересно, кабы Вознесенский явился к родителям Даны со скальпелем, позабавился бы с ними на славу, самое гуманное — перерезал бы всем глотки. Сколько бы длилась ее любовь? А кабы кто другой сотворил то же самое, только ради мести дражайшему Вове. Стоило бы счастье такого?
Наверное, определенный винтик во мне сломался, испортился, прогнил и вышел из строя. Или никогда и не работал гармонично. Не отвечал общепринятым стандартам.
Это не одержимость, не ослепленье. Больше нет, уже давно нет.
Понимаю, на моем шефе-монтажнике огромное количество грехов. Понимаю, в его мире ставки куда выше, нежели в бандитских разборках. Счет ведется иными категориями. Немыслимыми и необъяснимыми для рядовых обывателей.
Понимаю и должна узнать. Только так можно понять.
Ведь я люблю, ведь я уверена, что стоит, ведь я готова платить. Чем угодно, кем угодно. К черту исключения — всем.
Поэтому имею право на доверие, на откровенность, на поощрительный бонус.
И если фон Вейганд намерен свергнуть Мортона, занять почетное место на дьявольском Олимпе и безжалостно править владениями, то я не сбегу.