— Он бросил меня, — пытаюсь достучаться.
— Должна быть причина, — не намерена отступать.
Упёртая женщина. В кого же она такая?
— Причина есть, — обиженно поджимаю губы.
Стас — грёб*ный аферист.
— Он сволочь последняя, — произношу вслух. — Блин, данной фразой я оскорбила всех сволочей. В моём лексиконе нет определения подходящего для этого гада! Чтоб его…
— Ты к нему неравнодушна, — прерывает.
— Я ему смерти желаю, — мстительно ухмыляюсь. — Медленной и мучительной.
— Ты не можешь простить, вполне естественно, — обезоруживает. — Но Стас любил и любит тебя. Это странно, что он пропал. Жаль, я не сообразила его расспросить. Вот увидишь, он ещё появится и всё расскажет. Там какая-то тёмная история.
Звонок в дверь спасает меня от внеочередного приступа рефлексии.
Интересно, кто пожаловал?
Если не фон Вейганд, пускай проваливает.
Ладно, сегодня знаменательный день, нужно быть добрей.
Если не фон Вейганд, не Джерард Батлер и не Нейтан из «Отбросов», то даже на порог не пущу.
Не смотрю в глазок, не хочу испортить сюрприз.
Надеюсь, это не распространители вакуумных пылесосов, не Свидетели Иеговы и не сектанты сомнительных косметических марок.
— Приветик, — обольстительно улыбается мой самый страшный кошмар.
— Зачётный сюрприз, лорд Мортон, — хвалю перед тем, как грохнуться в глубокий обморок.
Шучу-шучу.
Снова повелись? Да ладно, не верю. Что реально купились на такой примитивный развод? Капли успели глотнуть? Валерьянку али покрепче? Эх, ничему вас жизнь не учит.
Гоню инстинктивно, по привычке. Пора бы уже привыкнуть.
— Привет, Леонид, — отвечаю вежливо и скучно.
Хотя жажду озвучить куда более незаурядную речь.
Например, поражённое:
— Тоже жив и здоров. Какого чёрта?! Ладно, Стас, он мошенник со стажем, но у тебя-то нет мозгов, чтобы долго скрываться.
Или сетующее:
— Похоже, в нашей поисковой бригаде трудятся сплошные бездари. Иначе тебя бы давно вычислили и пристукнули. Или долго пытали бы, а после пристукнули. Или пытали бы так, что лучше бы пристукнули. Разница не принципиальна.
Бывший не догадывается о нависшей над ним опасности. Счастливо лыбится, протягивает стандартные семь роз и коробку конфет.
— Поздравляю, — оглашает торжественно.
— С чем? — удивлённо округляю глаза.
— У тебя сегодня день рождения, — спокойно напоминает.
— Кто сказал? — подозрительно хмурюсь.
— Вижу цветы и воздушные шарики, — наглец успел рассмотреть компрометирующие декорации.
— Не подглядывай, — пытаюсь захлопнуть дверь, но тщетно — нога Леонида мешает.
— Харе ломаться, пора раздеваться, — не сдаётся, роняет щедрые дары на пол, рвется в коридор.
Как мило. Прямо ностальгия одолевает. Бедняга повторял сие выражение аки мантру, когда в очередной раз шёл на штурм неприступной крепости, то бишь меня.
— Завязывай долдонить эту дурацкую фразу, — стараюсь вытолкать его на лестничную клетку. — Неужели с её помощью удалось хоть кого-нибудь развести на секс? Раньше не прокатывало. Думаешь, сейчас подфартит?
— Завязывай копошиться в прошлом! — восклицает с долей обиды, изо всех сил стремится отыскать брешь в обороне.
— «Копошатся» в дерьме, ну, на худой конец в навозе, — неожиданно возникает на арене граммар-наци. — А в прошлом «копаются», туда возвращаются, там ностальгируют на пепелище, перечитывая старые письма, погружаются в гипнотический транс, сотканный из сожалений и несбывшихся мечтаний.
— Умница моя, — запечатлевает короткий поцелуй на лбу и хамски ржёт.
— Давно не твоя, — отстраняюсь, отступаю от греха подальше.
— Как скажешь, — не спорит, однако прожигает взглядом насквозь.
— Спасибо за подарочек, — киваю в сторону презентов, которые в ходе сражения оказались разбросаны по коридору.
— Всегда к вашим услугам, — приседает в дурацком реверансе.
— Неужели до сих пор помнишь адрес? — интересуюсь для порядка.
— Конечно, — заявляет с полной уверенностью.
— Но я могла переехать.
— Но не переехала.
Наивный. Откуда такие берутся? Загадка.
— А если бы меня тут не было? — улыбаюсь.
— Поцеловал бы дверь и свалил нафиг, — подмигивает.
Флюиды так и прут, ощущаются кожей.
Смотри и плачь, фон Вейганд. Твоей шлюхе плевать хотелось на запреты. Напропалую флиртует с бывшим парнем. Даже не стыдно ни капельки. Давай, отругай, отшлёпай по попе, оттрахай в грубой форме.
Ой, прости. Забыла, что ты за тысячи километров отсюда, поэтому не сумеешь дотянуться и осуществить справедливое наказание. Наслаждайся беспомощностью. Таким знакомым мне чувством.
— Буду отмечать в “Me gusto”, - прозрачно намекаю.
— Приглашаешь? — брови Леонида удивлённо ползут вверх, подобно их обладателю не верят в нежданно-негаданно свалившееся счастье.
— Сам решай, — отвечаю равнодушно. — Через полчаса я, мой американский жених и Маша вызываем такси.
Парень присвистывает.
— Прямо совсем жених? — решает уточнить.
— Прямо очень жених, — развеиваю сомнения.
— Жду вас внизу, — разводит руками, медлит, после прибавляет для ясности: — Красная Mazda.
— Настоящая? — приходит мой черёд поражаться.
— Игрушечная, — ухмыляется и с наигранным возмущением заявляет: — Че я лох какой без колёс по городу мотаться?
— Вот это гости, — папа появляется в коридоре. — Ничего себе наглёж средь бела дня.
— Уже вечер, — спешно замечает Леонид, невольно начинает отступать назад.
— Помнишь, я говорил: увижу на пороге — закопаю, — произносит обманчиво-спокойным тоном, вздыхает и продолжает: — Я не нарушаю обещания.
— Помню, — нервно сглатывает, пытается оправдаться: — Кто старое помянет, тому глаз вон.
— А кто забудет, тому оба, — пожимает плечами. — В общем, отлучусь за своей двустволкой.
— Папа шутит, — заверяю примирительно, обращаюсь к отцу: — Солдат ребёнка не обидит, разве не так?
На горизонте возникают внушительные габариты Дорика.
— Что за бугай? — доселе светлый лик бывшего омрачает печаль.
— Мой американец, — представляю радостно, работаю по всем направлениям: — My friend Leonid. (Мой друг Леонид.)
— Nice to meet you, (Приятно познакомиться,) — привычно скалится жених.
— Ну, до скорого, — запал окончательно тухнет, Леонид ракетой устремляется на выход, вероятно, жалеет о поздравительном визите.
Но поздно, батенька, пить «Боржоми», когда почки отвалились. Катафалк давно заказан, музыкантам щедро заплачено. Ретироваться нельзя, придётся выложиться по полной программе, иначе нельзя.
— Ты издеваешься?! — Маша бурно реагирует на спонтанное дополнение в составе нашей делегации.
— Нет, экономлю семейный бюджет, — сочиняю на ходу. — Лёнчик подвезёт нас, нечего тратиться на буржуйское такси. Потусуемся и расслабимся, вместе же веселей.
— Ты с ним встречалась, ты с ума по нему сходила, — выдвигает смехотворные аргументы. — Это неправильно, сталкивать лбами Дориана и…
— Ой, не грузи, — обрываю словесный поток. — С каких пор вступила в партию зануд?
— С таких, что у тебя скоро свадьба, а ты собираешься наставить будущему мужу массивные рога.
Отдаю должное интуиции. Догадка недалека от истины.
Впрочем, я не настолько сбрендила, чтобы переспать с одним назло другому. Как минимум негигиеничное решение, как максимум преступление, грозящее смертным приговором.
Однако подразнить, раздраконить, вывести из состояния равновесия — за милую душу. Нельзя отказываться от удовольствия. Если подвернулся отличный шанс развлечься, грешно им не воспользоваться. Верно?
Когда в жизни ничтожно мало приятностей, лучше использовать любую возможность на полную катушку.
— Do you mind if my friend who used to be my boyfriend many years ago will join us tonight? (Ты не против, если мой друг и по совместительству мой бывший парень присоединится к нам этой ночью?) — скромно дополняю: — In the club. (В клубе.)
Дориан мысленно анализирует полученные инструкции, ищет требуемый пункт и, кажется, не находит. Запрета не получено, а значит:
— I don’t mind, (Не против,) — раздаётся закономерный ответ.
— Между нами никаких секретов, — заявляю с неподдельным самодовольством. — Полное взаимопонимание.
- “Many years ago” mean “three years ago”, («Много лет назад» подразумевает «три года назад»,) — глаголет Маша на ломанном английском, хватается за соломинку, надеется пробудить подозрения.
— It doesn’t matter, (Не важно,) — американец непреклонен. — I trust Lora in everything. (Я во всём доверяю Лоре.)
— Вот и чудно, — потираю ручки в предвкушении.
— Ты планируешь всех своих мальчиков собрать? — скептически спрашивает папа.
— О, да, — киваю и расплываюсь в дебильной улыбке.
Жаль, главный мальчик на спектакль не придёт. Может, заценит репортаж с места событий?
Давайте начистоту.
Думаете, перегибаю палку? Зря подставляю Леонида и нарываюсь на неприятности? Ой, ладно. Парень давно обречён, при любом раскладе получит люлей за бескорыстную помощь мне.
Думаете, надо остановиться, перевести дыхание и отказаться от коварных планов? Ведь куда разумнее накатить пузырёк валерьянки, устроиться в уютной кроватке и видеть сладкие сны до рассвета? Не соглашусь. Подобный вариант не актуален.
Начхать на занудные доводы здравого смысла.
Хочу крушить и ломать. Окружающих, саму себя, кого получится — не принципиально.
Хочу выпустить на волю внутреннего зверя. За последствия не отвечаю.
Я зла. Очень зла. Наверное, заметили.
Желаете пикантных подробностей? Приходите завтра, а сегодня соблюдайте технику безопасности. Отойдите подальше от клетки.
Как говорят у нас на Родине: не стоит доёб*ваться до раненого медведя. И уж точно не стоит доёб*ваться до раненной меня. Не стоит мешать безумию.
Запасаемся поп-корном, морально готовимся к впечатляющему действу.
Lights! Camera! Action!
(Свет! Камера! Экшн!)
***
«Ну, какой же новый год без даты, без даты?