— Испортит он мне заточку, — вздохнул Бертран, — и ведь сам дал!
— Поправлю, — успокоил стенолаз, — у меня точило есть.
Не дожидаясь возвращения гонца, Фэйри начал разминаться, словно борец перед ярмарочной схваткой за призовую свинью. Бертран искренне позавидовал здоровяку — мышцы так и гуляли. Вот что значит, южанин! Все соки с севера выпил и в мыщцу переделал. Вслух такого Суи, конечно, не говорил. Мало ли.
Вскоре вернулся Анри, таща на плече пару жердей. Быстрый срубил молодые каштаны, посбивал ветки и смахнул тонкую вершинку.
— Плохо тут с вязами, — виновато проговорил он, свалив добычу у ног Фэйри. Затем вернул топор владельцу, — отличная штука! Прям как топор Сва Дорана! Сам рубит, только что не летает!
— Я знаю, — схватился за оружие Бертран. К его удивлению, ничего с драгоценным острием не произошло — стенолаз даже древесный сок вытер.
— Что не вяз, — задумчиво проговорил Фэйри, берясь за один из стволов, — это плохо. Но, что имеем, то имеем.
И тут Бертран понял, что это за страшная такая штука — «творческий подход»!
Сунувшихся на помощь товарищей, светловолосый послал далеко и грубо — не лезьте, мол, сопливая мелюзга, под ноги к взрослым людям, занятых взрослой работой. Идите вон, в песочницу, замки лепите, раз пива не запасли!
Не прошло и двух пальцев, как могучий стенолаз откатил от заколоченного входа все неподъемные валуны, измочалив оба рычага. Похоже, до того, как в белобрысую голову пришло решение освоить ремесло стенолаза, на жизнь он зарабатывал тяжким трудом в каменоломнях.
А там и доски не устояли — их Фэйри отодрал просто пальцами. Ухватился, покачал, поднатужился… Гвозди вылезали с негодующим скрипом. Но куда им против получеловека-полумедведя!
— Никогда не буду с тобой драться, — с восхищением сказал Бертран.
— Договорились, — кивнул вспотевшей головой здоровяк, — не будем.
И, оторвав последнюю доску, бережно поставил ее у стены. Потянул дверь. Та, заскрипев, легко поддалась, словно заждавшись, когда же ее, наконец, откроют.
— Ну что, товарищи? Заходим, что ли?
Глава 15
Трупы и герцогини
В первый миг, едва дверь распахнулась, слова Анри показались зловещим пророчеством — смертью пахнуло крепко, будто со скотобойни.
Быстрому даже захорошело — он отскочил к «спящему рыцарю», обдав острые его грани выплеснутой речной водой — стенолазы, по их словам, последний раз ели позавчера, так что, Бертран еще счастливчик!
Фэйри делиться даже желудочным соком не хотел. А уж про Суи и говорить нечего. Привык, знаете ли!
Тайный смысл пристройки разгадался легко. Сразу за дверью — и трех шагов не пройти, начинался вход в пещеру. Строители возвели «курятник» вокруг него.
Из темноты тянуло неприятным промозглым холодом и мертвечиной.
— Факелы… — сказал Фэйри со спины и ткнул чем-то Бертрана в спину. Тот, сдержавшись, не подпрыгнул, а величаво обернулся.
Стенолаз где-то успел отрыть целый ворох отличнейших факелов. Длинная рукоять, плотно обмотанная тряпьем, пропитанным густым земляным маслом. С таким не стыдно пройти и по ночному городу, высунув от старательности язык, поджигая все вокруг.
— Эк ты удачно! Где нашел?
— Они сразу за углом, в стойке. Тут еще есть, — пожал плечами Фэйри.
Разобрали факелы — все, в том числе, и вернувшийся к жизни Анри, взяли по три штуки. Подожгли, каждый свой. Вход в пещеру узковат, втроем за раз и не пройти. Но не так страшно. А если кто кого случайно подожжет, обиду затаивать глупо — обстоятельства!
Узость тянулась долго, почти бесконечно. Бертран вслух насчитал целых две дюжины шагов.
— Тут поставить пару человек с копьями, да четверых с цаграми — можно хоть вечность продержаться, — произнес Анри.
— Трупов слишком много станет. Перекроют воздух, и ты задохнешься, — разумно охладил пыл товарища стенолаз.
— А кто-то будет сидеть у входа, и обещать бесплатное пиво! — опасливо засмеялся Быстрый. — Чтобы мертвяки отползали поскорее.
Свет факелов хоть и был ярок, разгоняя тьму, словно взор Пантократора демонов (а то и лучше!), но тьма отходила недалеко, собиралась с силами, готовилась прыгнуть на беззащитную спину, вонзить клыки в затылок…
Пролети сейчас безобидная летучая мышка, ужасная лишь своей мордочкой (а не помогай Злу, не помогай! Раскаяние спасает лишь на словах!), то Быстрый ненароком мог бы и свалиться замертво. Разрыв сердца. Воот такой рубец!
Трое товарищей шли, оглядываясь на каждом шагу. Но никаких опасностей, кроме тех, что парни сами же и выдумали, тут не оказалось.
В каменной кишке люди не просто работали, выгребая на свет божий всякие полезные штуки из земляного нутра. Они тут жили. Долго и очень неплохо! Возвели дощатые стены, уложили полы — чтобы не обжигало холодом. Обложили шкурами, зачем-то протянули трубы из обожженной глины в каждое помещение. Поставили кровати, шкафы, полки… На некоторых полках громоздилась всякая рухлядь, назначение которой не всегда знали даже опытные южане, не один год прожившие в городах. Большинство же было завалено гнилыми тряпками, обрывками меха, сломанными самодавами и самострелами. Похоже, тут жили охотники, которые иногда разбойничали. Немного для себя, а больше — для души. В углах стояли мешки с зерном и мукой. На удивление, относительно сухими и почти без жучков и мышиных катышков. На ярмарке могут за такой товар и оглоблей перетянуть, но в голодный год пойдет в рот со свистом и похвалами.
Все портили две вещи. Первая — сажа. Это и не удивительно. Как не городи дымоходы, не пробивай потолки, а дым все равно летит, куда ему хочется, а не куда тебе нужно.
И вонь. Она становилась с каждым шагом сильнее.
Каждый давно уже догадался, что (а точнее, кто!) является ее причиной. Но за спиной осталось полдюжины помещений, а страшная находка все еще пряталась в будущей темноте.
Наконец, когда все трое были готовы встретить хоть огнедышащего дракона — невозможно бояться бесконечно — они нашли.
Очень уж подозрительной казалась самая дальняя комнатенка, с заколоченной дверью, придавленной опрокинутым шкафом. То ли сокровищница там, то ли еще что-то. Но воняло так, что глаза слезились.
Мебель, пыхтя, отодвинули. Пришла очереди Фэйри. Гвозди, разумеется, натиска и творческого подхода не выдержали. К его удивлению, часть из них плохо вбили — чуть ли не сами вылетели.
Комнатка пустовала. Ни досочки, ни щепочки, ни обрывка материи. Голый, плохо обработанный камень старинной каменоломни. И четыре покойника.
Ноги и руки троих мертвецов охватывали веревочные кольца. Тугие веревки плотно впились в синюшные конечности, с обгрызенными пальцами. Носы и уши тоже сохранились плохо.
Четвертый же… Четвертый лежал посреди комнатки, уперевшись пятками в трупы. На руках он сберег все пальцы, хоть и потерял ногти, но запястья изорваны в лохмотья. Плоть местами отгнила и отвалилась.
— Как же они их боялись… — прошептал Быстрый, неловко дергая шеей, словно ее натер грязный ворот драной рубахи. — И тут забили, и на дверях. Интересно, почему?
Бертран осветил факелом дверь изнутри — царапины. Прямо таки сплошной ковер! И глубокие, и чуть заметные, и покрытые высохшей кровью.
Суи передернуло.
— Я бы не хотел встать на пути этого человека! И знаешь, я теперь отлично понимаю, зачем столько преград!
Он махнул факелом. Пламя дернулось. На миг показалось, что покойник, успевший перед смертью помучаться множеством способов, решил встать. И проверить, какое мясо вкуснее. Сочное живых или вяленое жмуров.
Храбрецы кинулись из комнаты, застряли в двери, повалились друг на друга. Чей-то факел обжег Бертрану руку. За спиной возопил Фэйри, тоже не уберегший шкуру от огня.
Выбравшись наружу, тут же захлопнули дверь, не сговариваясь, потащили шкаф на место, чудом не затушив последний факел, упавший им под ноги.
— Хватит! — оборвал дурацкое представление Бертран, спустя миг, как схлынуло жуткое наваждение.