— Так может, вообще завяжем? — снова покосился Дудочник.
— Не выйдет, — покачал головой Суи, который уже изрядно поломал голову над этим вопросом. — Воровским трудом прокормиться тяжко, но честным совсем никак.
— Бежать можно, — предложил Дудочник. — В другое графство перейдем, там никто нас не знает. Будем как младенцы после мытья, с чистыми попками.
— Ага, — мрачно согласился Бертран. — С голыми жопами. Осень уж на носу. Зима близко. А у нас денег нет, ничего нет. Штанов даже запасных нет, и в городки нам соваться нельзя. Вдруг узнает кто. Долгая дорога без жратвы и припасов, а потом что, даже если дойдем?
— Что ж, снова грабить? — тоскливо уточнил Фэйри, втягивая носом запах жженой мертвечины.
— Не, не так, — задумчиво протянул Бертран. — «Снова», так нельзя. Надо придумать что-то другое, хитрее…
И надолго задумался, стараясь придумать это самое «хитрее».
Глава 23
Любимый засранец Темного Ювелира
Бертран проснулся оттого, что его больно укололи в шею.
— Ебаные комары, — проворчал он спросонья и хотел было убить проклятущую насекомую тварь, но руку перехватили.
Не успел Суи запаниковать, обгадиться, кинуться бежать или, по крайней мере, начать достойно умирать, как удивительно знакомый голос прошептал:
- Топор, бля, не визжи как свинья, не порть шутку!
— За такие шутки в зубах бывают промежутки! — так же шепотом ответил Бертран, однако не в силах сдержать улыбку. Быстрый, конечно, редкостная скотина, но свой. И главное — живой!
— Ты как? И где? И что вообще?.. — начал расспросы Суи.
— Слушай, давай утром, — широко зевнул Анри и зашуршал одеждой, похоже, прятал нож, — спать хочу, как медведь бороться. Подвинься, что ли.
Бертран с радостью сдвинулся на край обгорелого одеяла, уступив место блудному стенолазу. Тот упал, как подкошенный. Мгновенно засопел.
Суи тоже лег, но сон сбежал так далеко, что грозил не вернуться. И, немного повалявшись на твердой земле, Бертран понял, что надо вставать — благо уже небо стало розоветь. Того гляди, и появится солнце.
Угли в костре еще не потухли. Суи настрогал стружек, раздул пламя. Повесил над огнем закопченный, мятый, но в целом, почти новый медный котелок.
Незваные гости разгромили и разграбили их пещеру старательно. Но в каждый закуток сунуться не успели. И пожар проявил милосердие, пощадив множество полезностей. Начиная от посуды, заканчивая уцелевшим кухонным складом. Все пропахло гарью — пустяки!
Бертран, расположившись на бревне с кружкой отвара, сунул руку за пазуху, огладил твердый бок кошеля. Суи малость слукавил, когда расписывал Дудочнику беды жизни с чистой совестью. Всей компанией так не выйдет, а у одного — получится. Содержимого кошеля хватит на новую жизнь. Небогатую и скучную — но жизнь. Достаточно встать и уйти. Можно недалеко — никто искать не будет. Ни остатки компании, ни те, кого они грабили — вряд ли так много живых помнят главаря страшных разбойников. Можно еще бороду отпустить. А пройдет год-два, и вовсе забудут, что был какой-то разбойник. Встать и уйти…
Суи отдернул пальцы, как от раскаленного железа. Сердито отхлебнул отвара. Обжегся. Подскочив от неожиданной боли, Бертран опрокинул содержимое на себя. Взвыл вполголоса, затанцевал на месте, схватившись за все сразу. Чуть не упал в костер…
— Смотрю, радуешься изо всех сил? — тихо спросил Дудочник.
Бертран снова дернулся.
— Ты же вроде бы спал?
— А Быстрый пропадал без вести, — Дудочик зевнул, прикрыв рот кулаком, — все течет, все изменяется.
Суи еще раз прошипев — кипяток-то остыл, но мокрые штаны оставались мокрыми, упал на бревно, подобрал оброненную кружку. Взвесил на руке. С двух шагов голову проломить хватит.
— Ты кто такой?
Дудочник помолчал, задумчиво крутя стружку, завившуюся лихим бараньим рогом.
— А сам как думаешь?
Бертран хмыкнул:
- Думаю, что ты тот еще мутнарь с нехорошим прошлым, которое, что смешнее всего, нас спасло. Вы же с тем усатым явно знакомы.
— Его зовут Рахас Шило-В-Бок.
— А тебя?
Стрелок удивился:
— Мы который день рядом, но ты до сих пор не помнишь, как меня зовут? Дудочник, разумеется.
Суи поморщился, отмахнулся:
- Буду звать тебя Сюзанной, уговорил. И да, Сюзанна, кто ты такой?
— Если не отвечу, то ты меня насмерть забьешь кружкой?
— Забить не забью, ты меня определенно сильнее. Но пизды вломлю. По крайней мере, попытаюсь.
— Страшно, аж писю режет, — совершенно серьезным голосом произнес Дудочник.
Бертран глупо хихикнул — фраза из голожопого детства. Так в Суре ребятишки говорили, копаясь на песчаном бережке под ивами.
— Раз страшно, то не доводи до греха. Ребят, опять же, разбудим.
Дудочник поморщился:
- У тебя, Бертран ди Суи, сердце мягкое, как говно. Настрадаешься еще за свою доброту. А я…
Стрелок помолчал, пальцы крутили тонкий завиток. Раз, и хрупнул пополам, повис на волоконцах.
— Я служил в егерях.
— И что? — фыркнул Бертран.
— Именно егеря вчера пришли к нам в гости, — пояснил Дудочник неразумному командиру, — а Рахас когда-то ходил под моим началом. Вот и «не заметил» нас. Нерадивая сволочь. И подлец. Теперь-то, точно забудет о всех своих долгах!
Бертран снова фыркнул, задумался. Осторожно поставил пустую кружку на землю, подальше от себя.
— Знаешь, что мне еще интересно, друг Сюзанна? Есть ли у тебя еще полезные тайны?
— Прекрати, а? — произнес отставной егерь. — Или выбери имя приличнее. Согласен на Винни. А полезные тайны есть у всех. У тебя, к примеру, я вижу под рубахой очень полезный и тайный кошель.
— Иди нахер, — смущенно попросил Бертран, — и рассказывай, что за секрет хранишь за пазухой ты?
* * *
Тайна оказалась трухлявой. И покосившейся. И крыша местами провалилась. И часть пола то ли время сожрало, то ли забрели из Пустошей муравьи-доскогрызы. И печка начала разваливаться — верхний угол вовсе рассыпался пылью и крошевом. А уж бурьяна сколько вокруг — целый день коси, на утро останется! А дверь, только ее коснулись, рухнула, чуть не придавив Дудочника — еле отпрыгнул.
Но это был дом. Большой — кухня, две комнаты, чердак… Рядом сарай, правда, сложившийся неопрятной кучей горбыля. В полусотне шагов — быстрый ручей с чистой водой.
— Слушай, откуда все это? — спросил пораженный Бертран.
Дудочник, сверкая свежим синячищем под глазом, пожал плечами:
- Эхо войны. Очень давней. Никто и не помнит, кто с кем воевал и кто победил. А те, кто говорят, что помнят — врут. Дом стоит, хозяев нет. Примем как данность.
Бертран понимающе кивнул. Все врут. И ты, друг Дудочник, тоже врешь. Ни один дом не простоит без хозяина так долго, чтобы все о нем забыли. Но следов человеческих нету, даже старых — а значит, в главном Дудочник прав. Тут спокойно. Можно отсидеться, набраться сил. И решить, как жить дальше.
— Не верю я ему, — хлопнул командира по плечу хмурый Фэйри.
— Он сам себе не верит, — оскалился Суи, — кулак не сильно разбил?
— Я привычный, — мотнул головой стенолаз, показал руку — действительно, даже ссадин не осталось.
А ведь так грянул, что только подошвы мелькнули. Чуть сильнее, и вылетел бы Дудочник из сапог. Сам виноват. Не гнусавь глупости в ненужное время и радостный миг. И будешь цел.
Бертран искоса взглянул на Быстрого. Анри до сих пор, казалось, не пришел в себя. Словно пыльным мешком по затылку грянули, насыпав в мешок кирпичей. А ведь два дня уже прошло.
С другой стороны, ему неплохо досталось — заблудился, спрятался, потянул ногу, свалился в овраг, чуть не утонул. Но, зарезав отставшего от товарищей егеря, сумел найти дорогу к родной пещере. И сейчас идет, почти не припадая на больную ногу. Молодец. Жаль, с егеря ничего не снял, кроме тощего мешочка с полудюжиной медяков — скудно платят егерям, не удивительно, что Дудочник выбрал большую дорогу.
— Эге-гей! — закричал Бертран, сложив ладони ковшиком у рта. — Не разбредаемся! Дел у нас превеликое множество.