Я — за столом с кикерами. Как-то так вышло, что когда я вышел из игр на девочек, испортив отношения с «Золотыми», отношения с «Кикерами» сами собой наладились.
— Кого высматриваешь, Раф? — следит за моим взглядом Кислицын.
— Показалось тебе.
Откровенничать про Цареву хочется не особо. Но когда выхожу из столовой, зачем-то заглядываю в зал с Фитнес-меню. Там Гала и Тина, вечно следящие за каждым лишним граммом, но Динки нет. Да и черт с ней! Нет и отлично.
— Раф! — поднимается Тина, машет мне. — Подожди…
Девочки догоняют меня.
— Татьяна Борисовна, — это наш учитель по танцам, — сегодня в классе. Я хочу с тобой на выпускной бал. Попроси ее взять нас в программу. Марика же все равно ушла из школы, ты теперь без пары.
Тина учится в параллельном. И, в целом, неплохо танцует. Но, далеко не лучшая. Но, с другой стороны, «лучшая», уже «припаркована» так, что не подвигаешь. Агния…
— Хм… Я подумаю, окей, Тина? — уклончиво обещаю я.
— Дагер! — закатывает Гала глаза. — Ну а с кем еще-то? Ты довыделываешься, попадешь в пару с овцой этой новенькой.
— Она не овца, Гала, разве ты еще не поняла? Овцы не фанатеют от ада Босха. Динка — аллигатор!
— Тогда у меня будет ремень из крокодиловой кожи, — заносчиво ухмыляется она. — И всего лишь.
— Ага, и флейта! — не могу сдержаться я.
Взгляд Галы сатанеет.
Смываюсь, пока шутка не переросла в конфликт.
Глава 8. Фея с топором
Делая стойку на руках, медленно изгибаюсь в «складку». Но вес непривычный, и равновесие не ловится. Падаю на подкосившиеся руки, подбородок бьется об деревянный пол. Слегка прикусываю язык. Рот наполняется кровью.
Дотягиваюсь до полотенца сплевываю кровь.
Белла Арнольдовна недовольно меняет шагами зал, не сводя с меня глаз.
— Отожрала задницу, удержать себя не можешь? Еine neue! Давай!
Опять встаю на руки. Медленно изгибаюсь. Черт возьми!
Снова лечу, шмякаясь лицом об пол. В этот раз успеваю повернуть лицо, так, чтобы упасть на щеку. На щеку почти не больно.
— Noch!
Поднимаюсь снова.
Мне кажется она намеренно «бьет» меня лицом об пол, чтобы наказать за лишний вес.
Но мне плевать, сегодня у меня маленький «женский» праздник. «Они» начались. Ела я не зря!
— Шевелись.
В этот раз мне с трудом, но удается удержать равновесие в «складке».
Я, пытаюсь договориться со своим телом, что нужно привыкнуть к измененному центру тяжести. Вес — не проблема! Я легко могу его держать. Проблема — непривычная точка равновесия.
— Продольный шпагат.
Развожу ноги.
— Прогиб… Сильнее… Тяни ступни к полу… Держи «складку».
Пошатнувшись опять улетаю. Лежу на спине, смотрю в потолок.
Зачем я это вообще делаю? Медали мне теперь не видать. Наверное, все-таки, по инерции. В душе живет с раннего детства привитый ужас перед тем, что можно вылететь из струи. Он подгоняет, заставляет терпеть, стараться, слушаться.
«Столько вложено! Сил, денег, здоровья, времени! Все впустую?! Столько людей вложили в тебя свои силы! Нельзя подвести! Нельзя останавливаться! Только вперед! Посмотри — все могут, ты что — хуже всех?!»
Это музыкальное сопровождение живет своей жизнью в моей голове, меняя только голоса. Но чем дальше, тем менее чувствительной к нему я становлюсь.
Дотягиваюсь до полотенца. Переворачиваясь, снова сплевываю кровь. Язык пульсирует от боли.
— На «шведку», — командует она. — Тянись еще. Как Буратино деревянная.
Ставя ногу повыше на шведскую стенку, обнимаю ее, и прижимаюсь корпусом.
Белла тянет опорную назад.
— Ну! — больно шлепает по бедру. — «Провис» где?
Морщусь, провисая в шпагате ниже.
— Иди умойся, в крови лицо. И стойку для растяжки прикати.
Иду в другой конец длинного класса. Там местный учитель танцев — Татьяна Борисовна и Дагер с очень красивой девушкой. Ее идеальные белоснежные волосы, как водопад из молока. Лицо как у дорогой фарфоровой куколки. Очень нежное и красивое.
Давно они здесь?
Дагер с ужасом морщится, глядя на меня.
Да, твоя барышня красивее, признаю. Но уж не надо мне тут переигрывать! Я тоже ничего и точно не стою этой гримасы отвращения.
Раковина рядом с ними, у входа в женскую раздевалку.
Татьяна Борисовна тихо прокручивает им треки.
— Вальс, румба… и каждая пара из тех, что будут в программе — готовит сольник.
Умываюсь, вполуха слушая их разговор.
— Сколько будет пар? — интересуется куколка Дагера.