— Я, скорее, уважаю живопись — это огромный труд и талант. В стилях разбираюсь плохо. Но… люблю некоторые картины.
— Мне нравится Ваш ответ. Обычно, предпочтения в живописи могут очень много рассказать о человеке. Расскажите мне немного о Вас.
Дина задумчиво замолкает.
— «Мишка на севере»! — негромко подкалывает кто-то.
— «Опять двойка»! — еще кто-то.
— «Роза в пустыне», — наконец отмирает Дина.
— Ммм! Дали? Интересно! — кивает Лев Алексеевич.
— Скорее — трендово, — фыркает Гала. — Спроси любую простушку — кто из художников ей интересен, она назовет Дали. Чтобы показаться глубже и интересней, чем есть. И это работает. Вот даже Вы, Лев Алексеевич, тут же воскликнули — «интересно».
— Гала, вся хитрость, к счастью, в интерпретации художественного посыла живописца, — вежливо улыбается ей он. — Что Вы видите в ней, Дина?
— Все знают символику «Розы в пустыне»! — закатывает глаза Гала. — Солнце заменено земным объектом — розой. Роза — символ любви. То есть неземная любовь, заменяется земной. Поклонение женской красоте…
— Я очень рад, — перебивает ее он демонстративно, — что мои ученики знают символику «Розы», значит, я не бездарный учитель. Но мне интересно, что скажет Дина. Ее учил не я. Дина?…
— Вопрос: «что хотел сказать автор»? — уточняет она. — Если — да, то я думаю, что он не хотел сказать ничего подобного. Он был вдохновлен какой-то эмоцией и изобразил свою эмоцию. А интерпретации придумали критики, которые не могут довольствоваться эмоцией, получаемой от картины.
— Какова же эмоция?
— Слишком личная, чтобы ее разделять с теми, кто ищет логику.
— Принимается. Тогда маленькое задание. «Подари» любую картину, любому из присутствующих.
— А, это легко! — отыскивает меня взглядом. — «Музыкальный ад» Босха — Дагеру, а вот фрагмент с флейтой — отдельно этой милой барышне, — стреляет взглядом на Галу. — От всей души!
Глаза Льва Алексеевича увеличиваются, взгляд застывает. Класс, включая меня, замолкнув, пытается, откопать в памяти Босха. Мне удается это быстро, дед любит живопись.
Фыркая от смеха, поджимаю губы.
Раньше она всегда выходила на балкон, стоило мне взять скрипку. Тогда это раздражало меня.
— Дина, ты мелкая лицемерка, — скомкав лист бумаги кидаю в нее, — тебе же нравилось, как я играю!
— Ты скрипел, Дагер, а не играл. Под твои потуги я всегда вспоминала Босха.
За спиной смешки над «фрагментом с флейтой» и активные обсуждения. Все лезут в телефоны.
«С флейтой»… Я помню этот фрагмент! Ложусь лицом на парту, чтобы не ржать в голос. Но сзади уже начинают хрюкать от смеха.
Лев Алексеевич не дышит.
— Вы не любите Босха? — невинно хлопает ресницами эта придурошная на учителя. — Мне кажется, он очень символичен.
— Ну почему же. Босх…
— Какая еще «Флейта»? — оборачивается Гала к сидящим сзади.
Ей показывают на айфонах фрагмент. Звенит звонок. Класс начинает ржать в полную громкость.
— Дина, задержитесь на минуту, — просит Лев Алексеевич.
— Дагер, это любовь! — стебут меня парни. — Нотная грамота на заднице — это намек!
— Обожаю Босха! — смеюсь я вместе с ними. — Жаль, что самый эффектный фрагмент достался не мне!
Прохожу мимо учительского стола.
— За знание Босха — пять, за акцент на скабрезностях — штраф, — прохладно улыбается Динке Лев Алексеевич.
— Справедливо! — приседает она в легком реверансе. — И спасибо за урок, было очень интересно.
— Откуда столь детальные познания?
— У меня есть большая художественная энциклопедия, в детстве я обожала рассматривать картины. Босх меня шокировал, пугал, но притягивал. Как и Дали.
Они говорят, я прохожу мимо. Едва сдерживаясь, чтобы никак не зацепить ее. «Музыкальный ад»… Я тебе устрою ад, если ты не успокоишься, Царева.
Но… смешно. Этого не отнять.
Толпа движется к переходу, по направлению к столовой. Оглядываюсь, Дина останавливается у танцевального класса.
— Дагер, — обходят меня с обеих сторон парни.
— Давай уже, возвращайся в чат, мы все тебе простим. Скучно без тебя.
— Тем более посмотри какая жертва нескучная!
— Надо ее сделать!
— Давай, ну?
— Где твой охотничий инстинкт?
— Слабо уложить Цареву?!
— Мы хотим посмотреть!
Да, с Царевой поиграть было бы нескучно, это факт.
— Нет, пацаны, я наигрался. Давайте сами! Если потянете, конечно.
В столовой мой взгляд ищет Цареву, независимо от моей воли. Потому что столовая — это тоже арена. И здесь тоже проходят свои битвы. И Кузнечик нарвется, это к бабке не ходи. Мне любопытно посмотреть как она отожгет. Но ее нет…