— Сначала я покажу его тебе!
Но дверь внезапно распахивается и внутрь заходит мамочка с кучкой детей, благодаря которым мне удается отцепиться от лап захватчика и вылететь на улицу — не зря говорят, что дети — это цветы жизни — а там удачно закинуть себя в остановившееся такси, крича водителю судорожное:
— Поезжайте! Быстрее! Умоляю! — не знаю, что именно думает обо мне водитель, но просьбу выполняет моментально, без лишних вопросов.
Парень появляется на улице, когда машина трогается. Поправляет свои волосы одним резким быстрым движением и беспощадно испепеляет глазами меня вместе с машиной и ни в чем неповинным водителем заодно. Был бы адекватным, сошел бы за невероятно горячего мачо, а так…
Я высовываюсь в окно и, целуя средний палец, посылаю ему воздушный поцелуй.
— Адиос, дорогуш!
*
Набираю папе и слышу озабоченный голос своего создателя:
— Я не нашёл, кноп! — сразу честно информирует он меня. Есть же у тебя, мужчина, младшая дочь, так почему не перестаёшь меня называть ужасным орудием протыкания всего и вся. — Обошёл те три книжных магазина, которые ты мне пометила на карте, нигде нет.
— Ясно, пап. Я сейчас съезжу ещё в два. Они в центре расположены. А оттуда сразу домой поеду. Если что, у меня есть половина истории! — пытаюсь звучать как можно оптимистичнее.
— Половина? — непонимающе уточняет родитель.
Да, встретила в книжном извращенца, любителя девчачьих сказок, и часть манги осталась в его грязных и наглых руках. Но эта версия вызовет у моего гипертрофированно-обеспокоенного отца сотни вопросов, а также вынудит его рот скомандовать: «Езжай немедленно домой!». Поэтому я, в целях исключительной заботы о старших, немного видоизменяю реальность.
— Кто-то оторвал половину манги и ушёл с началом истории, вероломно не заплатив!
— Маленькие девочки совсем с ума посходили от этих специфических рисовок, — встревоженно размышляет папа. А я закрываю ладонью микрофон на трубке, чтобы в нее не проник мой предательский смех от воспоминаний о том, какой «маленькой был этот девочка-переросток». — Может, твоей сестре не стоит читать подобные истории?
Любопытный, конечно, вопрос.
Но кто рискнет ей об этом сказать?
Кто в нашей семье бесстрашный ассасин?
Кинем жребий?
Навряд ли.
Лучше честно признаем — никто.
И мой родитель, придя ровно к такому же выводу, уверенно заключает:
— Хотя наша Яночка не по годам умная девочка. Зачем запрещать ребёнку читать детские сказки?
Мне хочется немного поспорить и напомнить про явные намеки поцелуев, мелькавшие в истории, но я же не стукачка, да и сам папа прекрасно знаком с этой серией книг. Кажется, мы её всей семьей знаем получше конституции. Разбуди меня ночью и попроси поименно перечислить героев, я без запинки выдам требующуюся информацию, заодно поведав краткую биографию каждого персонажа.
Машина останавливается около очередного книжного «ЧитайЧитай», расплачиваюсь с водителем и выхожу из салона. У меня осталось три попытки…
Иначе, чувствую, нам с папой хорошенько достанется за такую неподготовленность ко дню рождения мелкой.
Глава 2
Ветер
Мелкая сидит в своём пышном платье цвета розовой несдержанности и крутит в своих маленьких ручках мой недо-подарок. Конечно, помимо жалкого огрызка книги, который оставила мне одна дерзкая девчонка, я купил сестре еще кучу всего другого, но интерес Лизы сконцентрирован исключительно на злосчастно поруганной манге. Целое и невредимое издание ее старший брат так и не сумел приобрести.
«Лошара. — лаконично описал мой провал Ник.»
Я придумал эпичную историю с гориллами убийцами, с которыми пришлось бороться за последний экземпляр, и выставил себя не последним героем на планете земля, но, судя по взглядам сестры, она меня тоже обозначила в топ списка — только с конца.
Девушки ходят за мной табунами, готовые при малейшем намеке начать прислуживать и без промедления выполнять любые мои прихоти. Но из всех правил есть исключения, и существует одна единственная барышня, которая вертит меня вокруг своей оси, как ей заблагорассудится — моя девятилетняя сестра.
Лиза хлопает ресничками и наконец поднимает на меня свои большие голубые глаза:
— Ты придумаешь конец истории вместе со мной? — повелительно уточняет именинница. Таким тоном императрицы общаются со своими рабами, у которых кровью скреплён контракт на вечность: без какой-либо возможности урвать больничный или выпросить пару дней отпуска.
— Конечно! — холопски выдыхаю я. — Да мы с тобой замутим конец покруче этого автора, принцесса!
— Ладно. — скепсис в её голосе исходит из самого сердца, но уже через минуту она радостно вскакивает и несётся продолжать громить нашу квартиру вместе со своими неадекватными друзьями.
Получив разрешение пригласить на праздник любого, кого пожелает, моя отличница сестра, недолго думая, предпочла назвать имена самых хулиганистых ребят своего класса. Определенно, это существенный звоночек — причем не первый — но мы с мамой усиленно делаем вид, что не понимаем какие граммы успокоительного и нескончаемого нервного тика ждут нас в будущем. Мы наивно полагаем, что во времена ее бурной юности, не поседеем раньше положенного срока.
— Видишь, ты остался жив, — мамина рука ложится на мое плечо. — А ты переживал.
— Мам, не выдумывай. Твой сын давно не испытывает подобных эмоций.
— Это ты перед своими друзьями и девочками можешь выпендриваться, — ласково гладит меня по щеке, а затем с небольшой тревогой спрашивает. — Ты же посидишь еще с нами? Скоро папа должен приехать.
— Не называй так этого мужчину. — отодвигаюсь от нее и беру со стола свой стакан с персиковым соком. Мелкая пьет только его и яблочный, а значит и остальных заставляет. Никаких мишек барни, только хардкор.
— Дим, он все-таки твой отец, — примирительно шепчет мама.
Остальные родители сейчас находятся в гостиной вместе со своими неадекватными отпрысками, потому мы можем поговорить без свидетелей.
— Прошло достаточно времени. — она у меня слишком добрая и почти сразу его простила. — И не забывай, мы живем в роскоши благодаря ему, — факт с которым сложно спорить. Но я воспринимаю действительность несколько иначе, чем она. После того, что он сделал, он до конца своих дней должен просить прощения и кормить маму с золотой ложечки.
— Он замаливает свои грехи, мам. Пожалуйста, перестань уже его оправдывать. — возвращаю стакан на стол слишком резко, отчего стекло издает пронзительный визг. — Мне пора, у меня дела с Тохой.
— Дим…
— Мам, я с ним и так вижусь. Всегда, когда барин изъявляет желание. — цежу зло. Вот зачем она меня постоянно выводит из себя из-за существа недостойного называться человеком. Нормально же общались. — И его поручения выполняю. Постоянно. Но праздничный семейный стол с ним делить не намерен.
Ухожу быстрее, чем она снова успеет что-то сказать.
Но лучше бы я остался.
Отец, конечно, редкостное говно. Но такого я от него не ожидал.
Глава 3
Сентябрь. Осень. Сначала было солнечно…
Для того чтобы поступить в университет, на который я сейчас смотрю с благоговением и большими надеждами, мне пришлось много лет упорно вгрызаться в не всегда мягкий гранит науки. Возможность преждевременного кариеса и потери зубов никогда не пугала, я всегда была уверена, что смогу достигнуть намеченной цели.
Конечно, если твой папа депутат или мама криминальный авторитет, то платный факультет тебе обеспечен. Но мой папа — простой рабочий, а мама, как ушла однажды, много лет назад, за хлебом, оставив меня присмотреть за малюткой сестрой, так с того дня и не возвращалась.
Не подумайте, она не встречалась с кирпичом, случайный ураган не уносил ее в волшебную страну ОЗ, и влюбленная горилла тоже не похищала — к сожалению, иначе имелся бы элемент трогательной романтизации сюжета.