Номер сотового моего наставника появился в списке моих контактов совсем недавно. Уверена, в этом виноваты одногруппницы, сглазившие меня тогда в клубе своим вопросом о его контактах. Собственно, позднее, после того, как он меня тогда довез до дома, телефон завибрировал, оповестив о входящем сообщении, которое гласило: Это Ветров. Запиши мой номер. Отвечать незамедлительно.
Ну и… пришлось его записать.
И… захотелось побыть чуточку оригинальной.
Смотрю на телефон и не понимаю, стоит ли принять звонок.
И что мне ему сказать?
Подумать не успеваю.
Дверь кафе Waffel, которое студенты зовут ласково Вафлей, открывается как-то слишком стремительно, и на пороге появляется мой ненаглядный извращенец наставник.
Прямо сцена из аниме, когда разгневанный герой в бешенстве куда-то врывается, и тогда свет во всем здании начинает нервно мигать, а за его спиной грохочут вспышки молнии, готовые вмиг поджарить неугодных.
Этих самых неугодных вошедший целенаправленно ищет своими горящими адским возмездием глазами. Сканирует пространство и застывает. Ухмыляется одним единственным уголком губ, но и этого достаточно, чтобы начать паниковать и нервно икать.
Фиксирует на нас с Авериным взгляд.
Кара близится.
Медленными, обманчиво легкими шагами. И она, конечно, по мою душу. Друг-то ему кушак гадостей на голову не выливал.
Мой соучастник по преступлению тем временем снова заглядывает в мой телефон, озаряется абсолютно ненужным и не выгодным для меня в эту минуту пониманием, многозначительно тычет в экран указательным пальцем, потом этим самым длинным пальцем показывает на своего друга, отодвигающего от уха темную модель андроида, и одними глазами, подтверждая свою догадку, весело интересуется, верно ли он все понял?
При этом улыбка его определенно готова разорвать рот.
Ничего забавного не вижу.
И однозначно ему не отвечаю.
Мычу нечто маловразумительное.
Если он сейчас при Ветрове озвучит каким прозвищем наградила его моя фантазия, мне точно придется просить политического убежища у внеземной расы.
— Ты почему трубки не берешь, первогодка? — своим заносчивым вопросом Ветров подтверждает догадки Аверина.
Мне, кажется, кабзда.
Не понимаю. Он всю неделю меня в упор не видел. Тогда почему сейчас требует ответов на звонки и с таким гневом смотрит?
Остановившись над нашими головами в позе неминуемого и того самого возмездия, уверенно ожидает от меня немедленного пояснения. Причем такого пояснения, которое бы полностью удовлетворило его извращенную и суровую натуру.
— Надеюсь, не помешаю вашей сладкой парочке, если здесь присяду? — непонятно к чему спрашивает, если, не дождавшись ответа, все равно садится.
— Несмотря на то что наш с Милкой разговор носит довольно личный характер, — зачем-то с придыханием отвечает ариец и подмигивает мне, — Мы все же готовы подпустить тебя к нашему тесному огоньку.
— Неужели? — голос сообщает о том, что лимитированный гарнитур подарочного набора пыток полностью укомплектован, — Вы такие зайки…
— Мы такие, — кивает блондин, придвигаясь ближе ко мне. Затем слегка приобняв меня за плечо, шепчет в самое ухо. — Очень похож, Мил. Я теперь подумываю и у себя его переименовать. Обещаю тебя не сдавать. — последняя фраза отпускает натянутый во мне спусковой курок напряжения, немного расслабляясь, не сдерживаюсь и прыскаю в ладонь.
— Ник, — говорю, стараясь сдержать смех. — Ты…
— Надо же, — резко перебивает Ветров, — Как быстро поладили… — он готовится нас поочередно превращать в паштет. — Ник, Милка… а всего час прошел. — Вздрагиваю, пытаюсь убрать руку арийца. Не хочу, чтобы из-за меня и ему досталось. Наверняка извращенцу не нравится, что его друг с наглой первогодкой общается, посмевшей его обзывать.
Но как мне перед ним извиниться?
Или хотя бы сказать, что в виду открывшейся истории, лично я виноватым его не считаю… Не знаю, почему Нестратов все на Ветрова свалил, когда эта девица та еще…
Как тонко намекнуть, что буду не против, если он останется моим наставником. Он, конечно, временами пугает, но…
Недавно я тайно ходила на Осенний Листопад — дурацкое название марафона, на котором старшекурсники выступают с докладами на глобальные мировые темы.
Мне кажется, туда половина девушек зашла просто поглазеть на парней. И хоть мой вывод основан исключительно на количестве нервных вздохов представительниц моего пола, но, я все же считаю его абсолютно верным.
Сама я туда ходила для пополнения собственного чемодана знаний и даже приуныла, выслушивая этих уникумов. Публичные выступления не моя сильная сторона. Все что они привносят в мою жизнь — это гипергидроз и стойкое желание стать невидимой.
Все выступающие на Листопаде были очень хороши. Не в том плане, что один другого краше, хоть и попадались красавчики, а в плане знаний своей темы. Но когда на сцену поднялся мой наставник, это был, простите, полный отрыв башки. У него, ясное дело, большие трудности с тяготением к мангам для девочек, но в остальном мозг его прекрасен. И манера подать себя и способность донести до окружающих непростой материал — уровень платина. Там вся аудитория на него пялилась, как абу на золото. И как ни прискорбно, я тоже. Но я же не из-за его высокого роста или широких плеч, на которых удачно сидела черная водолазка. И не из-за острых скул или льдинисто-морозных глаз. Вот вообще нет. Только из-за отличного владения сложным материалом.
А сейчас смотрю на него и понимаю, что мне неловко остаться с ним наедине. Может, я виновата из-за преждевременных выводов, но сейчас не готова ничего говорить. Не знаю, как именно сделать это правильно.
Вижу, как Аверин начинает поглядывать на часы, и сама не понимаю, как спрашиваю у него:
— Ты же не собираешься сейчас уходить?
Ник почему-то теряется немного от моего вопроса, скользит непонятным взглядом по своему другу и лишь затем улыбается мне и говорит:
— Нет, конечно. Я тебя сюда позвал, значит, вместе и уйдем. — и снова поворачивается на моего наставника. А у того сейчас произойдет активация того самого комплекта убийцы. Они с Авериным долго смотрят друг на друга. Потом он кидает взгляд на меня. Усмехается. Очень холодно и колко.
— Значит, правда. У вас тут свидание?
Чего? Откуда такой вывод? Он совсем больной?
Аверин резко становится серьезным. Как тогда. У него особая способность по перевоплощению.
— Раз ты задаешь этот вопрос. — чувствую, Ник тоже учился управлять ледоколом… Они видимо вместе кружок вечного льда посещали, а там на почве общих интересов и сдружились. — То, да.
Чего?
Мне не послышалось?
Рано я признала Ника нормальным…
Только думаю возмутиться, как наставник встает. Резко. Почти отшвыривает от себя стул и идет к выходу.
Знаю — он извращенец, с километровым комплексом наполеона и печалью хозяина, так и не нашедшего свою верную собачку, еще с багажом психопатичности, которая часто проскальзывают… Но, чтобы так… Это мне внове.
Удивленно поворачиваю голову на Аверина. Блондин, вернув себе шутливое выражение лица, наблюдает за удаляющейся спиной своего друга.
— Не обращай внимания, Мил. У Ветра всегда предельно остро протекает пмс. — несмотря на его улыбку, где-то на дне его медово-карих глаз я улавливаю напряжение.
*
Домой возвращаюсь в расстроенных чувствах.
Получается, одна только мысль, что я могу нравится его другу вызывает в нем неприятие.
Какая же я все-таки идиотка. Несмотря на гнусную историю, которую поведал Нестратов, я через пару дней все равно, даже несмотря на признание Ветра, пыталась найти ему хоть какое-то оправдание… и зачем-то думала о нем. Об этом придурошно-извращенном наставнике.
А он…
Взбесился, решив, что Ник пошел со мной на свидание…
Дурак…
Ник настоящий друг. Не смог терпеть, чтобы о его друге дурные слухи распространяли, вот и позвал меня на встречу.