Я потянулся, смахивая соль большим пальцем. Теперь она была совсем близко, ее стройное тело уютно устроилось между моих бедер. Так близко, что я чувствовал божественный аромат ее кожи, даже сквозь антисептик и кровь.
— Не плачь по мне. Я не заслуживаю твоих слез, и мы оба это знаем. — Мой голос был хриплым шепотом.
Она покачала головой.
— Может, ты нет, но тот восьмилетний мальчик заслуживает.
Я обхватил ладонями ее лицо, чувствуя острую необходимость поцеловать ее. Смахнул слезы с ее кожи, описывая нежные круги по щекам.
— Он ушел. Не беспокойся о нем, — заверил я ее.
Она снова покачала головой и положила руку на мою обнаженную грудь, прямо над сердцем.
— Не ушел. Он здесь… будь к нему добрее, ладно?
Я не мог больше ждать ни секунды. Ее было слишком много, и она видела меня слишком ясно. Я наклонился и прижался губами к ее губам — целомудренный поцелуй, учитывая все, что мы делали вместе, — но это было так интимно, как я никогда не испытывал раньше. Никто из тех, кто когда-либо по-настоящему видел меня, никогда не хотел меня. Никто, кроме нее.
Она отстранилась, когда поцелуй стал глубже.
— Мне нужно перевязать тебе бок. Тебе повезло, нож вошел не слишком глубоко.
Лили отошла, и потеря ее мягкости была подобна физическому удару.
Она взяла со стойки еще одну миску и поднесла ее ко мне. Внутри лежали марля и скотч.
— У тебя хорошо получается, — заметил я, пока она перевязывала мой бок.
Она пожала плечами.
— Я работаю здесь уже много лет и хорошо запомнила основы… ну, основы работы с животными, но все же.
— Ты называешь меня животным? — поддразнил я ее, но она вздрогнула, и я понял, что она вспомнила слово на моей спине, которое вырезалось из раза в раз на теле испуганного мальчика.
— Ты поэтому так расстроился… когда я назвала тебя паразитоидом? — тихо спросила она.
Я кивнул.
— Думаю, это попало слишком близко к цели, хотя ты не могла знать.
— Если бы я просто назвала тебя придурком, как нормальный человек… возможно, между нами все было бы по-другому. Мы были бы просто незнакомцами друг для друга. Людьми, живущими по соседству… наши миры пересеклись бы, но никогда не столкнулись.
Она похлопала по аккуратной сухой повязке, которую наложила на мою рану.
Я схватил ее за запястье, прежде чем она успела отвернуться.
— Нет, ты ошибаешься. Нам с тобой было суждено стать не просто незнакомцами. Мы всегда должны были стать чем-то большим. Мы были рождены, чтобы столкнуться.
Она уставилась на меня, ее зеленые глаза были такими же яркими, как всегда. Я хотел забрести в этот милый, спокойный лес и жить там вечно. Затем она зевнула, и я понял, насколько она, должно быть, устала.
Я кивнул и встал, бок теперь лишь немного побаливал.
— Пойдем, Веснушка. Я отвезу тебя домой.
37. Лили
Лежа в постели, я наблюдала, как лунный свет скользит по потолку. Я потрогала пластырь на шее, прикрывающий место, куда Джек давил ножом. К счастью, порез был небольшим, несмотря на то, каким страшным он казался в тот момент. Родители даже не увидели пластырь телесного цвета на моей шее, под волосами. Синяки Кейдена были намного заметнее, но они были более чем привычны к травмам хоккеистов. Кейден списал их на спарринг с другими Ледяными Богами, и мой отец купился на это. До тех пор, пока Кейден не истекал кровью, он предпочитал избегать вмешательства в личную жизнь своих игроков.
Я не могла уснуть. Ужас прошедшего дня был слишком свеж в моей памяти. Каждый раз, когда я закрывала глаза, мне мерещились кошмары. Джек и запах трейлера. Слово, ставшее шрамом на спине Кейдена, — памятник жестокому обращению, которое невозможно стереть. Я крутилась и ворочалась. Сон был далеко, и мои мысли не перестали возвращаться к Кейдену. Мне было интересно, спит ли он. Я думала, что нет.
То, что я узнала, чертовски встревожило меня, но для него это должно было быть еще хуже. Я знала, что не хотела бы оставаться наедине с подобными воспоминаниями, вытащенными на свет божий, не говоря уже о том, что произошло между Кейденом и его бывшим приемным отцом после моего отъезда. Мужчина был мертв, если его вообще можно было назвать мужчиной. Когда я наконец заснула, смертельная бледность прилипла к моим снам, пугая меня до беспокойного бодрствования.
Не успела я опомниться, как оказалась у двери Кейдена. Как будто ноги сами принесли меня туда без моего ведома. Я открыла дверь и вошла внутрь. Он сидел в кровати, прислонившись широкой спиной к изголовью, такой же далекий от сна, как и я. Жалюзи были раздвинуты, и из окна комнаты для гостей была видна луна, висящая вдалеке над морем.