Ее слова не сразу дошли до меня. Стоп, он переводится в мою школу? Нет. Пожалуйста, нет.
В школе было достаточно неловко и без появления новенького. Еще и хоккеиста к тому же. Вероятно, он боготворил моего отца и не мог понять, как у крутого тренера Уильямса оказалась такая занудная дочь.
Громкий свист прорезал напряжение.
— Малышка Ева… величайший запретный плод. Ашер знает, что ты здесь? — Спросил Маркус, широко улыбаясь нам. Он прислонился своим подтянутым телом к бильярдному столу и ухмыльнулся. Маркус был самым располагающим из Ледяных Богов, однако, это не делало его менее пугающим. Казалось, у него на уме всегда были какие-то тайные шутки, а вездесущая ухмылка никогда не сходила с его красивого лица.
Ева покраснела и скрестила руки на груди, откинув назад свои черные локоны.
— Он не мой сторож. Я выпускница. Он не может указывать мне, что делать.
Маркус рассмеялся.
— Давай проверим.
— Оставь ее в покое. Если она хочет повеселиться, пусть веселится, — вклинился другой низкий голос.
Беккет, хозяин вечеринки, развалился в углу, закинув ноги на столик, с телефоном в руке. Он был самым крупным из Ледяных Богов, его мощное тело занимало все кресло. У него были темные волосы и серые глаза, в которых обычно плескалось надменное презрение. Он обладал тем типом красоты, на которую трудно было смотреть прямо. Парень казался ненастоящим. Беккет не смотрел в нашу сторону, но у меня было ощущение, что он наблюдал за нами. Это было странно. Так или иначе, несмотря на безобидные шутки, которые последовали с тех пор, как мы ввалились прямо на маленькую тусовку Ледяных Богов, новый парень полностью завладел моим вниманием.
— Я… я забыла кое-что на кухне, — пробормотала я Еве и повернулась.
Позади нас раздался низкий смех. Маркус.
— О, смотрите, мы спугнули Жучка.
Я вышла из гостевого дома и обогнула бассейн. Мое лицо пылало; я хотела снять куртку, но стеснялась своего короткого платья. Я вошла в дом и направилась прямиком на кухню, проталкиваясь сквозь толпу. Оживленное место служило идеальным укрытием. Как бы параноидально это ни было, но у меня было ужасное предчувствие, что незнакомец с парковки последует за мной. Он казался серьезно настроенным, когда шел за мной до машины.
Я юркнула в громкую компанию людей у холодильника и огляделась. Пока его не было видно.
— Вау, Лиллиан, я никогда раньше не видел тебя на вечеринках Бека, — раздался голос рядом со мной.
Я посмотрела на очередного игрока, вспоминая его имя.
— Привет, Джош, да, это мой первый раз. Не говори тренеру, ладно?
Джош Сэмюэлс был нормальным. Он вроде как заискивал перед моим отцом и проходил через фазу, когда пытался умаслить меня, чтобы произвести на него впечатление. Это не работало.
— Не скажу, не волнуйся. У него же день рождения через пару недель, верно? Команда готовит ему сюрприз. Я занимаюсь организацией. — Джош одарил меня своей улыбкой золотистого ретривера. Папин день рождения, точно. Он был почти сразу после моего, и я уже выбрала ему подарок.
— Мило. Ему понравится.
— Кому что понравится?
Глубокий голос позади меня раздался одновременно с тем, как твердая грудь прижалась к моей спине.
Джош повернулся и поднял голову вверх, потом еще выше.
— Кейден, чувак. Как тебе первая вечеринка в Хэйд-Харборе?
Я застыла, вжавшись в стойку. Кейден. Так его звали? Он стоял так близко, что я не могла повернуться, не потеревшись о него всем телом. На кухне было оживленно, и Джош, казалось, не замечал, что новенький прижал меня к стойке своими бедрами.
— Беккет искал тебя. Он в домике у бассейна. — Голос Кейдена был грубым, он действовал мне на нервы и усиливал мое напряжение.
Джош тут же просиял и отставил пиво.
— Правда? Круто. Сейчас вернусь.
— Подожди… — начала я, но Джош уже ушел.
— Что случилось, Жучок, не хочешь оставаться со мной наедине? — Его руки легли на мои бедра, а пальцы сжались, впиваясь в мою плоть. Он был таким высоким, что моя голова поместилась в пространстве под его подбородком.
— Я…я не знаю, что сказать.
Констатация очевидного — это все, на что был способен мой перегретый мозг.
— Но ты столько всего хотела сказать раньше… напомни, как ты меня назвала? — Его голос понизился, мрачное веселье окрасило его тон.
— Не помню.
Он усмехнулся.
— А я думаю, что помнишь.
Одна его рука скользнула по животу, и мои внутренности затрепетали. Что он задумал? Никто не прикасался ко мне вот так, особенно хоккеист. Новый парень нарушал все правила моего отца.