— Ксандер? — Не дождавшись ответа, Шон обошел кухонный остров. — Плохо спал?
— Я… э-э-э… да. Не мог заснуть.
— Ты в порядке? — нахмурился Шон.
Кроме того, что ты вдруг стал неотразим, а какой-то гад преследует меня? Да, я в порядке.
— Ксандер?
— Да. Прости. Я в порядке. Это из-за вчерашнего, вот и все.
— Неудивительно.
Я кивнул. Похоже, забыл, как говорить. Господи, как унизительно. Почему мое тело откликалось? И почему на Шона?
На Шона, Господи ты Боже мой.
Мы замолчали, я сделал глоток кофе, чтобы хоть чем-то себя занять, а Шон прошел на кухню. Наблюдая, как он брал кружку, молоко и сахар, я пытался понять: что же изменилось во Вселенной, если внезапно заставило меня увидеть в Шоне нечто большее, кроме обычного раздражения. Но чем дольше я смотрел, тем сильнее становилось глупое желание быть ближе к нему. Будто между нами образовалась невидимая нить, которая притягивала вне зависимости от моего желания.
— Вчера, когда ты ушел спать, я позвонил в участок своему коллеге Николсу, — сказал Шон, наливая себе кофе. — Я не запомнил весь номер, но хотя бы большую его часть. Посмотрим, может, получится что-то нарыть.
Шон все еще стоял ко мне спиной, пока я шел через гостиную и наслаждался видом широких плеч и тонкой талии. А когда мой взгляд остановился на шикарной упругой заднице, я врезался в диван:
— Блядь.
Кофе расплескался на дорогущий белый ковер, я снова выругался и поставил чашку на край стола.
— Что случилось?
— Принеси бумажные полотенца, и побыстрее.
Шон оторвал приличный моток бумаги и протянул мне, а я, подняв взгляд, уперся взглядом ему в пах и резко отшатнулся назад, как будто Шон собирался меня ударить. Он нахмурился и наклонился вперед, сунув моток практически мне в лицо. Приказав заканчивать себе к чертям этот цирк, я взял у него бумагу.
— Спасибо, — пробормотал я и начал промокать кофе. Убрать пятна будет сложно. Нужно найти телефон химчистки.
— Что случилось? Ты споткнулся? — спросил Шон.
Я закрыл глаза и вздохнул:
— Типа того.
— Эй.
Промокая пятно бумажным полотенцем, я поднял голову, но глаза открывать не спешил, пока не убедился, что они будут смотреть выше талии Шона.
— Что?
Шон присел на корточки и оказался лицом к лицу со мной. Мне не понравился его пристальный взгляд. На самом-то деле, чего я боялся? Разве он прочтет мои мысли? Вряд ли. Шон никогда в жизни не догадался бы, что я пролил кофе, потому что пялился на него. Нужно просто успокоиться и, черт возьми, сделать нормальный вдох.
— Все еще нервничаешь из-за вчерашнего вечера?
«Да. Очевидно, больше из-за второй его части, нежели первой». К счастью, я успел остановить себя до того, как позволил словам сорваться с языка:
— Да, наверное.
Шон кивнул, и передвинул бумажное полотенце туда, где растекалась жидкость.
— Если тебя это утешит, мне тоже не по себе.
— Правда? На мой взгляд, ты выглядишь довольно собранным. — Я взял бумагу и сел на пятки. — Хотя если бы не ты и твоя быстрая реакция, я бы сейчас не испортил дорогущий ковер, да?
Шон усмехнулся, и этот звук был знакомым, теплым и успокаивающим.
— Думаю, так и есть. Но хочу, чтобы ты знал: со мной тебе ничего не угрожает.
— Я…
— Послушай. — Шон взял меня за запястье. — Чтобы добраться до тебя, ему сначала надо убрать меня, а я не позволю этому случиться.
Искренность слов ошеломляла, как и осознание, что если Шон встанет между мной и опасностью, его братья, которых я считал семьей, потеряют любимого человека. Об этом тоже не нужно забывать.
— Знаю, ты надеялся, что этот псих исчез, — продолжил Шон, — решил уйти с дороги, раз не подавал никаких признаков. Но я ожидал такой реакции, Ксандер. Ждал, когда он сделает новый шаг, чтобы хоть за что-то зацепиться и начать расследование.
— Понимаю. Просто… — я выдохнул, даже не заметив, что задержал дыхание, и попытался подобрать более подходящие слова.
— В смысле? О чем ты? И не говори «ничего». Есть причина, по который ты не спал ночью, и я хочу о ней знать.
— Я хотел сказать, что не хочу нести ответственность, если ты пострадаешь. Никогда себе этого не прощу.
На губах Шона появилась та самая ухмылка, за которую обычно хотелось его ударить. Но вместо боязни, что вот-вот может вылететь из его рта, я почувствовал, как участился мой пульс.
— Ого. Ты сейчас признал, что мог бы вытерпеть меня рядом еще какое-то время?
Несмотря на раннее утро и кофейное пятно на ковре, а также на необъяснимую реакцию тела, которая могла довести меня в конечном счете к психотерапевту, я рассмеялся:
— Ну, так далеко я бы не стал заходить. Ты уверен, что машина не задела тебя вчера? Головой не ударился?
Шон поднялся и протянул мне руку, уже второй раз, менее чем за двадцать четыре часа.
— С моей головой все в порядке. А вот о твоей нам нужно побеспокоиться.
Он забрал у меня мокрые бумажные полотенца и пошел на кухню. А я размышлял, что, возможно, он прав. Может, это я ударился головой, и именно поэтому тело так реагировало. Опять-таки это не объясняло произошедшего на прошлых выходных, верно?
Да уж, наверняка одним сеансом психотерапии не обойдется.
Глава 23
Шон
Маркус Сент-Джеймс — очень крутой клиент. С той секунды, как я вошел в его кабинет на прошлой неделе, и до этого момента он смотрел на меня в точности как мой начальник в участке, когда собирался сделать выговор. Во взгляде Маркуса не было никакой теплоты. Насколько я мог судить, он честный и серьезный бизнесмен.
— Ты сказал, у тебя есть информация по номеру машины? — Наверняка строгий тон Маркуса многих пугал, но он сильно ошибался, если думал, что я обделаюсь от страха.