Все, на что сейчас надеялся Дортмундер, — это то, что Арни сейчас был здоров. Время от времени у Арни появлялись мелкие болячки, каждый раз все отвратительнее. Недавно, когда по несчастливым обстоятельствам Дортмундеру пришлось иметь дело с Арни, у него выскочили такие ужасные болячки (словно сальса вытекала из каждой поры на его теле), что, как он рассказывал, «доктор попросил меня прокричать симптомы из коридора». Поэтому сегодня Дортмундер молился, кто там вообще слушает эти молитвы, чтобы Арни был здоров.
Дортмундер зашел в крохотный вестибюль, нажал на звонок и ждал, пока Арни прорычит свое приветствие в домофон. Вместо этого, даже не слова, и с жужжанием открылся дверной замок.
Дортмундер инстинктивно толкнул дверь и задумался. И никакого испытания? Никакого «Кого там черт принес»?
Копы. Должны быть тут точно. Как и большинство таких парней, Арни часто посещали группы копов-мародеров, у которых был свой взгляд на таких парней и которые не любили привлекать гражданских к своим операциям под прикрытием. Наверное, сейчас как раз такой визит. И копы наверняка сказали: «Впусти его, Арни, посмотрим, кто тебе в гости нагрянул». Это была западня?
— Ээээйй.
Кто-то звал его со ступенек. Может это был Арни? Сгорая от любопытства, Дортмундер сильнее толкнул дверь и вошел, вглядываясь в лестницу, где наверху, улыбаясь, стоял Арни Олбрайт, седой, угловатый парень с носом, похожим на корень дерева.
Дортмундер, не до конца доверяя доказательствам своей интуиции, спросил:
— Арни?
— Да это же Джон Дортмундер! — прокричал Арни с явным восхищением. — Поднимайся, Джон, столько времени прошло с нашей последней встречи!
Дортмундер, наконец, зашел в холл, дверь за ним тихо захлопнулась. Он напряг зрение, но так и не увидел никого за спиной Арни, держащего у его головы пистолет. Он решил уточнить:
— Арни? Это ты?
— Новый я, Джон Дортмундер! — заявил Арнии, приглашающим жестом махнул рукой. — Пошли, я тебе все расскажу.
— Хорошо, — ответил Дортмундер, не сдвинувшись с места. — У нас там, в бусе, есть кое-что.
— Через минутку, через минутку. Я схожу, возьму куртку. Но сначала пойдем, посмотришь.
Это приглашение? От Арни Олбрайта? Наверное, Дортмундер попал в параллельную вселенную. Он все-таки поднялся по ступенькам, Арни шел перед ним и все время улыбался, как добрый вампир.
— Заходи, зайти на минутку, Джон Дортмундер, — сказал новый Арни, заходя в квартиру. — Чашку чая?
— Так, Арни, — сказал Дортмундер, переступая через порог, — там парни внизу, ну, возле буса, они хотят показать тебе, что у них есть.
— Конечно, — сказал Арни, — мы не хотим никого заставлять ждать. Подожди, я схожу за курткой.
Квартира Арни с маленькими комнатами без мебели и грязными окнами, через которые не было ничего видно, была в основном украшена его коллекцией календарей. Стены были завешены январями каждого года XX века, ниже были фотографии девушек в коротких юбках, стоящих на сильном ветру, потом котята в плетеных корзинках с клубками пряжи, колесные пароходы и еще очень много всего. Очень много.
Пока Арни ходил в спальню за курткой, Дортмундер разместился в гостиной среди январей, на некоторых календарях мая и ноября, и крикнул ему:
— Арни? Так в чем заключаешься новый ты?
Арни вернулся в черном поношенном пальто, на котором было бы стыдно даже бездомному коту разрешить спать, и ответил:
— Помнишь, в прошлый раз, когда ты приходил, у меня были проблемы.
Сальса.
— Ты болел, — как бы вспомнил Дортмундер.
— Я выглядел как жертва пыток, — уточнил Арни. — И наконец, мой доктор больше никогда меня не увидит, никогда не услышит, он сказал, что из-за меня закрыли приемный покой в отделе здравоохранения, поэтому он перенаправил меня к другому доктору, ну знаешь, когда доктора уходят в отпуск, они перенаправляют тебя к другим докторам.
— Что происходит в любой момент, — с сарказмом сказал Дортмундер.
— Точно. Так вот, этот парень, новый доктор, оказалось, что он не такой уж и плохой, он как будто только закончил УДО, после того, как он вылечил мою болячку, он сказал: «Позвольте вам сказать, вы крайне неприятны», на что я сказал: «Не нужно об этом говорить, доктор, со мной так сложно, что иногда мне приходится самому брить себе спину, смотрясь в зеркало», поэтому он прописал мне таблетки, и я их принимаю.
— Таблетки? Ты имеешь в виду Прозак? — уточнил Дортмундер.
— Что-то похожее, — ответил Арни. — Что-то вроде кислой мешанины — сассафрас. Понятия не имею, как это может быть легальным, хотя, с другой стороны, как вообще что-то становится легальным, я тоже не имею понятия.