— Но ведь это сработало? — спросил Дортмундер. — Ты теперь не противный.
— Нет, Джон Дортмундер, не совсем, — ответил Арни. — Я не такой противный, как раньше, когда пройдет первый шок, ты это заметишь, но, по крайней мере, я уже не злюсь по поводу и без. Я принял свою отвратительность. Так что теперь все по-другому.
— Это здорово, Арни, — сказал Дортмундер, но не с таким энтузиазмом, как ожидалось. На самом деле, он собирался продолжать врать новому Арни так же, как делал это и раньше.
Арни снова одарил Дортмундера своей новой улыбкой. Его зубы оставляли желать лучшего.
— Так что, Джон Дортмундер, — спросил он, — у тебя дела идут хорошо? Ты привез мне что-то в бусе?
— Что-то вроде того, — согласился Дортмундер. — У нас там много всего.
— Мне взять с собой лупу?
— Наверное.
— А полароид?
— Можно.
— А весы для измерения веса золота?
— Может нам тогда проще загнать бус прямо сюда в квартиру? — пошутил Дортмундер.
— Ладно, Джон Дортмундер, давай просто сходим вниз и посмотрим, — сказал Арни.
Они спустились вниз посмотреть, чего трое парней подозрительно шатались возле буса, хорошо, что рядом не было полиции.
— О, привет Энди Келп, — поздоровался Арни, подходя ближе и одаривая Энди своей новой улыбкой. — Джон Дортмундер не говорил мне, что соберутся все старые друзья.
Келп удивленно заморгал, потом уставился на него.
— Арни?
— Однако мы тут не все старые друзья, — поправился Арни, глядя на двух других. — Джон Дортмундер, представь меня своим парням.
— Это Арни, — сказал Дортмундер, — а это Стэн и Тини.
— Как дела? Не буду предлагать рукопожатие, — сказал Арни к общему облегчению, — потому что знаю, что некоторые люди завернуты на микробах, хотя я тоже, по некоторым причинам, которые не стоит оглашать вслух, — снова ко всеобщему облегчению, — уж поверьте мне, не всякий мой опыт был примечательным, поэтому давайте я просто посмотрю, что у вас там в бусе.
Дортмундер пришел в себя первый.
— Да. У Энди ключ от багажника.
— А, да, — опомнился Келп. — Он у меня. — Потом он вопросительно поднял бровь и спросил у Дортмундера, пока Арни не слышал: — Что с Арни?
Дортмундер закатил глаза и покачал головой:
— И не спрашивай.
Келп открыл левую дверь багажника, чтобы скрыть происходящее от пешеходов. Арни наклонился вперед, чтобы всмотреться, потом принюхался и сказал:
— Треска. Минуточку, палтус. Нет, минуточку, окунь.
— Арни, мы не рыбу тебе продаем, — напомнил Дортмундер.
Арни кивнул Дортмундеру через плечо.
— Я знаю, — сказал он. — Просто хочу опробовать свой новый нос. У таблеток есть побочный эффект, они обостряют обоняние, которое дало мне, знаете ли, неоднозначное благословение. Подождите, дайте-ка я взгляну.
— Конечно, — согласился Дортмундер.
Арни забрался в бус и стал насвистывать. Похоже, это был Шонберг, но в фальшивой версии.
— Даже недолгое присутствие вашего друга, — сказал Тини, — очень раздражает.
— Готов показать ему, куда ему следовало бы пойти, — добавил Стэн.
— Это его улучшенная версия, — уверил их Дортмундер.
— На самом деле, Джон, — сказал Келп, — сейчас он лучше, чем был раньше. По крайне мере, он другой.
— Его вылечил доктор, — объяснил Дортмундер.
— Да? — удивился Тини. — А меня доктора никогда не выдерживали даже один раунд.
— Все знают мое отношение к докторам, — сказал Келп, Арни в это время вылез из буса, все еще посвистывая. Потом он перестал свистеть, кивнул всем и сказал:
— Все, что у вас там есть, — это сумка, набитая всякой всячиной.
— Это все их одного места, — сказал Тини.
— Возможно, — согласился Арни, — но до этого оно пришло из очень разных мест.
— Парень был коллекционером, — объяснил Дортмундер.
— Ты уже говорил, — согласился с ним Арни. — Ладно, что-то из этого я могу продать парню из антикварного магазина на севере штата, что-то должно выехать из страны и вернуться в какой-нибудь музей, а что-то придется переплавить на что-то другое. В любом случае, получится хорошо. Возместить расходы.
— Сколько? — спросил Дортмундер.
— Должно быть неплохо, — уклончиво ответил Арни. — Ты меня знаешь, Джон Дортмундер, я всегда даю доллар сверху. Даже теперь, когда люди могут какое-то время находиться рядом со мной, даже когда мне и не особо-то нужно давать доллар сверху, но привычка настолько укрепилась, и моя приятность настолько сильна, что даже сейчас я дам доллар сверху.