— О, привет, Фицрой. А я тебя вспоминал.
— Думаю, мы оба друг друга вспоминали.
— А сегодня еще и День Благодарения, — напомнил Келп.
— Я хотел убедиться, что застану тебя дома, — продолжал Гилдерпост. — Всего два дня назад я узнал, как тебя найти.
— С удовольствием послушаю, как тебе это удалось.
— Интернет, — ответил Гилдерпост. — Мы все оставляем следы, Энди. Должен признать, твои были гораздо менее заметны, чем другие, но все же. Но ты ведь понимаешь, теперь прятаться бесполезно.
— Похоже, ты прав.
— И даже больше, чем обычно, — подтвердил Гилдерпост, — все мы должны прийти к компромиссу, или если тебе угодно к соглашению, и не позволять негативным эмоциям расти. Не сейчас, когда кто угодно может найти кого угодно.
— То есть и я мог тебя найти, — подметил Келп.
— Конечно, мог! Я не исключение. Но, тем не менее, Энди, думаешь, у тебя была бы хоть одна причина, чтобы гнаться за мной?
— Ни одна не приходит на ум.
— Вот. Поэтому я уютно себя чувствую в своем маленьком домике. А как насчет тебя, Энди? Можешь назвать причину, по которой я мог бы за тобой гнаться?
— Нет, если мы придем к соглашению, — ответил Келп. — Кстати, а Джона ты тоже нашел?
— Пока еще нет. Конечно, о нем я знаю намного меньше. У него есть электронная почта?
Келп засмеялся.
— Он и обычную почту практически не использует.
— Не фанат новых технологий, я так полагаю.
— Джон до сих пор сомневается по поводу двигателя внутреннего сгорания.
— Это никуда не денется, — уверил его Гилдерпост.
— Вот поэтому он так и сомневается. Хочешь, я подключу его к разговору? Он рядом.
— Серьезно?
— Сегодня День Благодарения, — ответил Келп. — Мы решили собраться все вместе, сорвать старые джекпоты, подсчитать благословения. Нам было интересно… Подожди секунду.
Келп вернулся в гостиную, где Дортмундер, Мэй и Джейси сидели на стульях, а Тини занял добрую часть дивана. Все о чем-то болтали. Анна Мари, судя по всему, была на кухне, разбираясь с индейкой и прочей стряпней. Келп подбежал к Дортмундеру и довольным голосом сообщил:
— Джон, знаешь что? Фицрой Гилдерпост на проводе!
— Не может быть, — совсем не удивился Дортмундер. — Передавай ему от меня привет.
— Тебе от Джона привет, — повторил в трубку Келп. — и что касается наших благословений. Нам было интересно, ты был нашим благословением или чем-то еще.
— Я готов заплатить…
— Нет, Фицрой, подожди.
Он снова обратился к Дортмундеру:
— Он предлагает деньги, кажется, хочет откупиться.
Дортмундер покачал головой:
— Мы хотим долю.
— Я слышал, — опередил Келпа Гидлерпост. — Прости, Энди, но это невозможно. Уже задействованы люди…
— Значит, придется добавить еще парочку, — перебил его Келп. — Я хорошо знаю Джона, если он что-то решил, он уже не поменяет свое решение. Сейчас нам от тебя понадобится весь план аферы, а потом…
— Я не собираюсь вам ничего говорить!
— Слушай, Фицрой, — начал Келп. — Совершенно очевидно, что то, что ты сейчас затеял, обнародуется, а ты ожидаешь некоего всплеска. В любом случае, мы узнаем, в чем была суть. Поэтому лучше сейчас вместе все обдумать, мы можем помочь чем-нибудь или же заберем свой кусок денег и свалим.
После короткой паузы, обдумав услышанное, Гилдерпост сказал:
— Думаю, можно встретиться.
— Мы и Ирвин? И твои другие партнеры?
— Только один.
— А, так вы втроем…
Келп вспомнил их последнюю встречу с Гилдерпостом и Ирвином. Он посмотрел на Тини, сам себе кивнул и сказал:
— Нас тоже будет трое.
— Энди! — возмутился голос на том конце провода.
— С нами будет еще один товарищ, мы иногда вместе отдыхаем. Подожди.
Он повернулся к Тини:
— Тини, а ты хочешь долю?
Голос в трубке спросил:
— Тини?
Тини спросил:
— Сколько?
— Хороший вопрос. Сейчас узнаю. — Убрав руку, прикрывавшую трубку, он спросил: — О какой сумме идет речь, Фицрой?
— Я не собираюсь… Что ты…
— Приблизительно, Фицрой. Мне не нужна сейчас точная цифра. Примерно сколько? Сколько там нулей?
Снова небольшая пауза. В трубке послышался вздох:
— Шесть.
Келп кивнул и передал Тини:
— Шесть.
Тини кивнул в ответ:
— В деле.
Келп вернулся к Гилдерпосту:
— Тини в деле, теперь нас трое. Если мы встретимся в ближайшее время, возможно, никто больше не добавится.