— Это я и хочу выяснить, — ответил Дортмундер. — Я думаю, если бы я был ими, и хотел бы избавиться от Перышка, и был бы уверен, что ДНК тест будет не в мою пользу, что бы я сделал?
— Убил бы меня, — предположила Перышко.
— Они уже об этом подумали, — уверил ее Дортмундер, — но они прекрасно знают, что это слишком очевидно. Поэтому они придумают что-то еще.
— Может, они попытаются с ней как-то связаться и предложат ей деньги, чтобы откупиться?
— Они уже пытались, — сказал Перышко.
— Если бы я был на их месте, — продолжал мыслить Дортмундер, — что бы я сделал? Кажется, я знаю, что бы я сделал.
— То, что вы сделали, — сказал Тини.
Дортмундер закивал.
— Именно об этом я подумал, Тини.
— Они ведь попробуют, так? — спросил Келп.
Дортмундер, Келп и Тини все закивали, совсем не радостно. Гилдерпост и Ирвин, совершенно сбитые с толку, переглянулись.
— Вы о чем?
Дортмундер просветил их:
— А что мы сделали, чтобы тест на ДНК совпал?
— Вы положили в могилу моего деда, — напомнила Перышко.
— Поэтому, если представить, что я по другой стороне баррикад? — продолжал Дортмундер.
— Нет! — завопил Гилдерпост. — Они не посмеют!
— А мне кажется, что посмеют, — не согласился Дортмундер.
Ирвин тоже не обрадовался этой мысли.
— Это нечестно! Мы так долго трудились над этим!
— А я говорил, — сказал Дортмундер, что эти парни не собираются играть по правилам.
— Нам нужно охранять могилу, — заявил Гилдерпост. — Двадцать четыре часа в сутки.
— Отлично, — прокомментировал Дортмундер, — а тебе не кажется, что кучка непонятных парней, постоянно околачивающихся возле одной могилы на кладбище на протяжении недели или двух, — это, как минимум, странно? Тебе не кажется, что люди заподозрят что-то?
— И что ты тогда предлагаешь? — поинтересовался Гилдерпост.
— Не знаю, — признался Дортмундер. — Вот я и пытаюсь придумать.
— Не могу поверить, что кто-нибудь и правда это сделает, — сказал Ирвин. Выкопать человека и положить в его могилу другого.
— Вообще-то, мы так и сделали, — заметил Гилдерпост, и Ирвин сильно нахмурился.
— Я, правда, не хочу больше его выкапывать, — почти заныл Дортмундер. — Сначала выкопать, потом положить туда кого-то другого, подождать пока племена сделают то, что собираются, потом снова выкопать могилу и положить его на место. Я допускаю возможность, что вор может однажды выкопать могилу. Но три раза подряд? В таком случае, это уже карьера.
— Я согласен с Джоном, — сказал Келп.
— А что же нам тогда делать? — спросил Гилдерпост, но ему никто не ответил.
Какое-то время все шестеро просто сидели и слушали, как переваривается пицца. Все нахмурились и были на чем-то сконцентрированы. Время от времени кто-нибудь вздыхал.
— Камни, — вдруг сказал Тини.
Все посмотрели на него.
— Тини, ты ведь сейчас не про пиццу? — уточнил Келп.
Тини сделал движение двумя руками, словно раскрывал стручки гороха.
— Поменять камни, — сказал он.
Дортмундер улыбнулся. Как гора с плеч.
— Мы может это сделать, — сказал он. — Спасибо, Тини.
— Я могу это сделать, — ответил он.
— Вы хотите сказать, что надгробие Рэдкорна переместить, на другую могилу и заменить его на другое? — уточнил Ирвин.
— В таком случае, — подтвердил его догадки Дортмундер, — племена придут, выкопают не то тело, сделают, что собираются, а мы потом поменяем камни.
— Гораздо лучше, чем опять копать могилу, — выдохнул Келп.
— Да уж, и в таком случае вы не испортите дерн на могиле Рэдкорна. Уже прошло шесть недель, там не осталось никаких следов.
— Особенно, если племена выкопают не ту могилу, — заговорщицки улыбнулся Гилдерпост.
— Вот теперь мне все нравится, — сказал довольный Дортмундер.
24
Пятница, 1 декабря. Единственная интересная неделя за всю двенадцатилетнюю карьеру судьи Т. Уоллеса Хигби, слава Богу, подходила к концу.
Началось все во вторник, когда Фрэнк Огланда и Роджер Фокс выдвинули обвинения в мошенничестве и вымогательстве против молодой девушки, которая, казалось, должна быть известна как Перышко Рэдкорн. Поначалу дело выглядело как очередное проявление глупости со стороны особы, известной как Ширли Анна Фарраф, но потом в его кабинет пришла Марджори Доусон и сказала, что преступница не согласна играть по их правилам.
А потом появилась эта табличка могавков о примирении, которая только подтверждала историю Перышка Рэдкорн. Уже в этот момент судье показалось, что правильным решением со стороны Роджера и Фрэнка было бы заключить сделку с этой девушкой. Не предложить ей денег и выслать, а взять ее в дело. Это был бы очень умный шаг, и судья не понимал, почему Фрэнк предпочел делать глупости.