Что ж, достаточно милая история, пока что. Теперь тут была Марджори Доусон, и теперь было понятно, к чему было это собрание. Да, и хорошо, что Перышко разъяснила все с самого начала. Неплохо.
Доусон, осознав, что ее никто не собирается убивать, вернула себе свою адвокатскую уверенность и заговорила:
— Должна признать, что ваше мышление было очень креативным, эм… Джон, верно?
— Да, Джон, — подтвердил Дортмундер. — Спасибо.
— Ой, позвольте мне всех представить, — вмешалась Перышко. — Это мистер Фицрой Гилдерпост, а это Ирвин Гейбел, Энди Келли, Тини Балчер и Джон. Прости, Джон, но я не знаю твоей фамилии.
Он совсем не ожидал такого поворота.
— Диддамс, — сказал он, он всегда называл эту фамилию, когда у него спрашивали. Почему-то ему на ум приходила только эта фамилия.
Марджори Доусон нахмурилась.
— Диддамс?
— Валлийская, — пояснил он.
— А, — поняла Марджори. — Вот, мистер Диддамс…
— Джон.
— Хорошо. Джон. С вашей стороны был очень умный ход относительно предположения насчет племен, но с другой стороны, было очень опасно идти на кладбище и передвигать могильные плиты.
— План сработал не до конца, — признался Дортмундер.
Доусон сказала:
— У кого-нибудь из вас есть идеи, как можно повернуть процесс вспять и сделать так, чтобы образец для теста взяли у родственника Перышка?
— Когда? Тест ведь начнется уже сейчас, так ведь? — спросил Дортмундер.
Сияя, Перышко сказала:
— Я так рада, что поговорила с Марджори! Она на моей стороне, Джон, правда! Она сразу же кое-что сделала, чтобы помочь.
Гилдерпост, который все это время сидел в изумлении, спросил:
— Помочь? Как она могла помочь?
— Выиграв вам немного времени.
— Но, мисс Доусон, — сказал Гилдерпост, — вы же не могли запросить задержки, это ведь только вызвало бы подозрения на нас, чего бы мы совсем не хотели. Мы же должны во что бы то ни стало делать вид, что очень хотим этого теста.
— И я это понимаю, — ответила Марджори таким образом, словно показывая, что не нуждается в советах любителей. — Вот, что произошло, — начала она объяснять. — Мистер Уеллес, адвокат племен, сразу же подал апелляцию на решения судьи Хигби в апелляционный суд в Олбани. Аргумент смешной, основанный на идее того, что расхитители могил действовали без разрешения совета племени. Такой аргумент не продержался бы и секунды.
— Так что же тогда тут хорошего? — спросил Келп.
— Как первый адвокат Перышка, — объяснила Доусон, — мне в офис в Платтсбурге пришло уведомление об апелляции. Мистер Шрек должен будет появиться в суде в Олбани. Однако, я по глупости и невнимательности забыла отправить это уведомление мистеру Шреку в его офис в Нью-Йорке, поэтому, когда мистер Уеллес появится в апелляционном суде со своим аргументом, никто не появится, чтобы сделать контраргумент.
Тини громко хихикнул и сказал:
— Отличная идея, мисс, просто отличная.
— А когда будет проходить апелляция? — спросил Гилдерпост.
— Прямо сейчас, — ответила Доусон. — И мистер Шрек, конечно же, узнает об этом только завтра, и, конечно же, он настоит на повторном слушании, а это будет еще одна задержка. Сегодня среда. Не думаю, что этот вопрос решиться до конца недели. Так что теперь у вас есть время до понедельника, чтобы решить вопрос с кладбищем.
— А вам за это не попадет? — спросил Келп.
— Нет, — спокойно ответила она. — Все и так считают, что я дурочка. А я буду сильно нервничать и смущаться, буду извиняться перед каждым, и всем останется только пожать плечами.
— Так что теперь у нас есть пять дней, чтобы найти решение, — сказала Перышко. — Уверена, кто-то из вас придумает хоть что-нибудь.
Ирвин сказал:
— А что, если мы используем газ против охранников, а сами наденем противогазы? И к моменту, когда они придут в себя, мы уже поменяем надгробные плиты местами, и никто ничего не заметит.
— Первое, они поймут, что их кто-то вырубил, — прервал его фантазии Келп.
— Второе, могила уже раскопана, — продолжил Дортмундер.
— И третье, у нас нет газа, Ирвин, — закончил мысль Гилдрепост. — Тем более ты не знаешь, где его достать.
— Просто вариант, — пробурчал Ирвин.
— Плохой вариант, — хмуро сказал Дортмундер. — А нам нужно придумать стоящий, тем более, что у нас появилось дополнительное время. Спасибо, мисс Доусон.